Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев Страница 11

Приведенные примеры использования истребительных частей в небоевых операциях, а зачастую – в народном хозяйстве позволяют сделать вывод о том, что изучаемые подразделения в период войны не имели четко очерченного круга задач. В зависимости от складывающейся на территории того или иного региона обстановки они могли применяться в качестве обычной пехоты на передовой в момент кризисных ситуаций на фронте. Находясь в ближнем тылу РККА или на освобожденных территориях, истребительные батальоны занимались контролем над местностью, привлекались для выполнения хозяйственных работ в колхозах или очистки мест прошедших боев. Отсутствие главного противника данных иррегулярных частей – парашютных десантов, а также непродуманность их подчинения зачастую давали возможность региональному командованию НКВД, армейским командирам или партийным чиновникам активно привлекать их для выполнения задач, находящихся в компетенции вышеназванных структур. Отмечу, что часть бойцов из подразделений, не переведенных на казарменное положение, при этом многообразии задач продолжала трудиться на основном месте работы, совмещая с ней службу. О последствиях, к которым приводило наличие подобной системы, будет сказано ниже.

Комплектования, обеспечение и боевая подготовка

Боевая учеба личного состава изучаемых частей вплоть до апреля 1943 года была выстроена вокруг стандартной 110-часовой программы подготовки бойцов РККА. Она полностью соответствовала общеармейской – бойцы должны были учиться вести оборонительный и наступательный бои, бороться с танками, самоокапываться, использовать имеющееся стрелковое оружие, гранаты и так далее. В дополнении к ней к середине осени 1941 года были даны специальные рекомендации по обучению бойцов и командиров истребительных батальонов именно с акцентом на особенность несения службы в условиях обозначенных частей, а время подготовки формально увеличилось до 120 часов в месяц[163].

Однако данная система оказалась мало применима к требованиям, предъявляемым к бойцам и командирам истребительных подразделений (в частности, 110-часовая программа не предусматривала специальной диверсионной и саперной подготовки, по мнению П.Л. Трофимова, даже умения бойцов стрелять и метать гранаты в большинстве батальонов находились на крайне низком уровне). Только к апрелю 1943 года Центральный штаб разработал программу подготовки истребительных батальонов, сильно отличающуюся от общевойсковой. В ней больше внимания уделялось действиям бойцов подразделений в составе патрулей, боевых групп, упор делался на стрелковую и тактическую подготовку, в частности на ведение боя в условиях населенных пунктов и ночи[164].

Такие изменения произошли в том числе по итогам периодических проверок, проводимых Центральным штабом. В ходе них, в частности, вскрывались и чаще всего негативно оценивались факты массовой передачи командного состава батальонов в Красную армию. Даже в таких формали-зированных документах, как обобщенные отчеты штаба в адрес И.А. Серова, их авторы откровенно замечали, что «организовать работу в условиях постоянной передачи командиров в другие части и слабой подготовки вновь назначенных не представляется возможным»[165].

Также важно упомянуть, что каждый год командный состав батальонов всех уровней (от командиров взводов и выше) обновлялся практически на сто процентов в связи с передачей военнослужащих в армию и в другие структуры. Такая система, конечно же, не способствовала боевому слаживанию подразделений и повышению уровня их подготовки. Для решения этой фундаментальной проблемы на места были спущены приказы об организации обучения бойцов при военкоматах с помощью инструкторов Всеобуча (Главного управления всеобщего воинского обучения, созданного согласно приказу ГКО от 17 сентября 1941 года)[166]. Надо сказать, что эта структура должна была заниматься всеобщей воинской подготовкой граждан страны по стандартной 110-часовой программе.

Судя по всему, даже в конце 1942 года истребительные батальоны в масштабах всего СССР (в регионах, как будет показано ниже, ситуация сильно различалась) оставались в некоем подвешенном состоянии, являя собой в полной мере иррегулярные части – личный состав постоянно менялся, специальная программа подготовки разработана до 1943 года не была, батальоны с точки зрения обучения так и не были окончательно приписаны к какой-либо структуре. В итоге создавались ситуации полной небоеготовности ряда батальонов и фактически ручного управления некоторыми региональными штабами со стороны Центрального (подобные случаи отмечены в Воронежской и Ростовской областях)[167].

Симптоматично то, что в конце 1943 года Центральный штаб истребительных батальонов оценивал уровень подготовки частей как «вполне удовлетворительный», а по ключевым аспектам – стрелковой и служебно-тактической подготовке – как «удовлетворительный». Отмечу, что «неудовлетворительным» состояние частей признавали только в момент проверок. Вместе с тем отмечается, что к 1944 году уровень готовности батальонов несколько вырос – в частности, увеличилось количество тактических учений, выездов на полигоны и стрельбища, стали регулярно проводиться специальные занятия с командным составом. Также за два года службы порядка 90 истребительных частей провели общевойсковые учения, в некоторых случаях – совместно с частями Красной армии[168]. На повышение боеготовности повлиял накопленный штабами опыт, а также массовый перевод вновь воссоздаваемых в освобожденных районах истребительных подразделений на казарменное положение.

Общее улучшение ситуации на фронте к концу 1943 года позволило начальникам региональных штабов ставить перед подчиненными задачи по «профилю» батальонов, то есть ориентировать их в первую очередь на поддержание порядка в тылу без необходимости массового участия в боевых действиях. Однако говорить о налаженной и четко функционирующей системе подготовки батальонов даже в 1943 году скорее не приходится – только в середине года была разработана вышеупомянутая программа подготовки, которая при этом весьма бессистемно выполнялась на местах[169].

В частности, в обобщающем отчете майора Александрова содержатся сведения о том, что даже в 1944 году подготовка частей в большинстве случаев велась нерегулярно, учебные планы в батальонах не формировались, специальных занятий по саперному делу и диверсионным операциям практически не проводилось по причине нехватки квалифицированных кадров. В этой связи важно понимать, что Центральный штаб на протяжении всей войны практически не помогал батальонам с созданием материальной базы для обеспечения боевой подготовки. Он обеспечивал подразделения только некоторым числом уставов, учебной литературой и плакатами[170].

Так, за 1943 год на места было отправлено порядка 1500 общевойсковых уставов и 10 тысяч экземпляров литературы. Задачи по подготовке личного состава ставились только непосредственно перед начальниками местных штабов, а они, в свою очередь, передавали их командирам батальонов. Никакого дополнительного оборудования, боеприпасов и тем более минно-взрывных средств для обучения бойцов и командиров не выделялось, что, естественно, не способствовало улучшению их подготовки. Например, начальник штаба истребительных батальонов Волгоградской области докладывал, что по результатам весенней проверки, устроенной в мае 1942 года, стрелковая и