Феодал. Том 3 - Илья Рэд Страница 9

Что касается второй его профессии… Ммм, есть у меня такие подозрения, что тренировался он на пользу своей семьи и убивал далеко не самых последних в империи лиц. Чем сложнее цель, тем выше ранг. При этом его до сих пор не поймали. Феноменально.

Я проверил Леонида на верность ко всем баронам — зеро. Слепка личности Остроградского у меня пока не было и по всем пунктам это его засланец. Я бы дал от ворот поворот, но вот преданность ко мне… Впервые такое вижу.

Десятка с начала знакомства? Ни с кем другим аналогичного не наблюдал. По словам лекаря, тот заметил нас ещё с первой сдачи сапфировых костей. Выходит, за это время он так преисполнился или это какой-то морок?

«С ним надо очень аккуратно».

За оживлённым разговором трапеза пролетела быстро. Склодский поделился своими похождениями в Межмирье, рассказав парочку занятных историй. Мефодию и Гио лекарь понравился, и они тоже пустились в воспоминания о былых подвигах, когда ещё работали в старых группах. Нобу единственный не стал ничего говорить и просто ел.

Когда пришло время прощаться, мы пожали друг другу руки, и Склодский повторил своё предложение.

— Ну, так что, Владимир, есть у меня шанс, скажи? Ребята у тебя отличные, могу вас провести по очень злачным мирам. Денег по-божески возьму.

— Ты приятный человек, Леонид, но я хожу только с теми, кто мне присягнул.

— Так это ж… — он хотел сказать «глупо», но осёкся. — В смысле, кто разбрасывается лекарями, ты чего?

— Я не отказываю. Мы тут проработаем ещё два дня. У тебя будет время принять решение.

— Хах, думаешь, мой род… моя семья присягнёт барону? — он воспринял это как шутку, но я легонько качнул головой, мол, думай что хочешь. — Кажется, я хватил немного лишнего, — Склодский дотронулся до виска и подлечил себя, выводя алкоголь, на который налегал больше всех. — Вернёмся к этому разговору потом, мне надо навестить моего друга. Позвольте откланяться.

— До скорой встречи.

Когда фигура лекаря-убийцы скрылась за поворотом, Мефодий и Гио накинулись на меня.

— Ты чего? У него опыта выше крыши — я такие вещи сразу вижу! Мы не можем вечно тратиться на стяжень — это слишком дорого, — возмутился старик.

— Как по мне, мужик — золото, — поддакнул Мефодий.

Эти двое были настроены решительно, и я их понимал. Лекарь за спиной — это всегда дополнительные шансы на выживание. Прошлая наша драка с глиптами показала: несмотря на хороший состав отряда, при выпадении одного звена начинался полный хаос. Если бы не наличие мощного артефакта и сильных союзников, мы бы уже кормили тех самых слизней.

— Нобу, а ты что скажешь? — обратился я к мечнику.

— Он не лекарь.

— Как не лекарь? Он же у тебя на глазах магию исцеления применил, — возразил Мефодий.

— Лекари они другие. Склодский-сан владеет целительными техниками, это хорошо. Но душа злая.

— Нобу, но ты же не можешь судить о людях так скоро? — мягко выступил против Джанашия, мечник ему импонировал своей простотой и дисциплинированностью, он уважал его поболе остальных.

— Я ответил, что думаю. Меня попросили.

— Я скажу так: нам давно пора набрать сильных новичков. Леонид отлично подходит для этого, но решать, конечно, тебе, Владимир, — подытожил Гио.

— Я всех услышал. Надо ещё подумать, — этот ответ не слишком устроил команду.

Бывший герцог неожиданно появляется на окраине Межмирья и рассыпается в любезностях. Совпадение ли это? Я не был склонен к импульсивным решениям и ответственность за всё несу в одиночку, так что тут без вариантов: пока Склодский не скажет честно, зачем отыскал меня и чего хочет на самом деле, я его не возьму.

«Будь ты хоть трижды великий лекарь».

А присяга — не мой каприз. Это вопрос лидерства и порядка внутри коллектива. Поклявшись мне в верности, он свяжет себя обязательствами действовать в моих интересах. Нарушив их, он нарушит закон. Это не вассальные права, где даётся широкая автономия, и зачастую из-за этого возникают всякие склоки с заговорами. Тут всё предельно ясно: ты мой человек.

Склодские без титула не представляли никакой реальной власти. Урезанные в правах, при одном лишь намёке на поползновения в сторону аристократов их переедет императорская конница, а маги сровняют с землёй все упоминания о низвергнутом роде. Таковы суровые реалии, и потому я сам вечно в оборонительной позиции, хожу по краю дозволенного.

Спасало только законодательство Российской империи, охраняющее граждан от откровенной деспотии. Там было много лазеек, но это лучше, чем ничего. Остальные бароны не дали бы мне построить даже одного сруба без их согласования. Какие-то претензии мог выразить только мой отец, чем он и занимался всё это время.

Переночевать мы решили в храме, но я спустился к смотрителю на входе и спросил адрес Александра.

— Как же не знаю, знаю. Мы с ним хорошо знакомы, замечательный молодой человек, в гости меня приглашал не раз. Погодь секундочку, — попросил мужчина в очках и отложил в сторону журналы учёта.

Нацарапав пару строчек на обрывке бумаги, он добавил.

— Вот держи, Саша в последнее время совсем в расстройстве: не открывает, всё дома сидит. Это хорошо, что у него друзья появились. Обязательно навестите и от меня привет передавайте. Жалко, что так вышло, у парня золотая голова. Что ж творится-то, козни эти никак не кончатся…

— Благодарю, Аркадий Семёнович, непременно передам!

Александра я навестил один рано утром. Выйдя ко мне в засаленном халате с жутким перегаром и налётом щетины, он махнул.

— Проходи.

Жилище мага было съёмным. Угловая комната в доходном доме не отличалось уютом: с потолка тянулись тёмные плесневые пятна подтопления, по стене до плинтуса деловито пробежал усатый таракан и спрятался, а окна держались на честном слове, казалось, порыв ветра их вот-вот снесёт. При этом одежда мага была аккуратно сложена на стуле, кровать не заправлена и возле неё скопился частокол пустых бутылок.

Я поднял одну из них и нюхнул.

— Фе, господин Чечевичкин, ну это уже даже не трагедия, а безобразие. Опускаться надо постепенно: начинать с дорогих вин, а вы сразу во все тяжкие. Меня от одного запаха этой бормотухи тошнит.

— С чем пожаловал-ли? — исправил он в конце и плюхнулся на кровать. — Вы простите, лишнего стула у меня нет.

— Ничего, я постою, — кивнул я и, когда