Виталий Дубинин. Это серьезно и несерьезно. Авторизованная биография бас-гитариста группы «Ария» - Татьяна Винокурова Страница 7

Я понемногу начал разбираться в том, что слушаю, подпевать по-английски, насколько это было возможно, даже пытался подобрать что-то на баяне. И теперь я еще больше рвался к Мишке в Троицк, так как предполагал, что у него наверняка появляются какие-то новые записи.

К слову, в интернете уже много лет периодически попадается информация, что я начал слушать музыку с нескольких исполнителей, в том числе и с Elvis Presley. Я не знаю, откуда взялись эти сведения, но это не так: Элвис мне не попался с самого начала, а позже у меня уже и не «прижился».

Как-то приезжаю к Мише, и выясняется, что он сам (!) сделал электрогитару. Повторюсь, это был человек с золотыми руками: за что ни брался, у него всегда все получалось наилучшим образом, а сделанные им вещи выглядели словно заводские, даже без налета кустарщины. К тому же, напомню, это был талантливый музыкант с абсолютным слухом, и гитару он сделал себе просто потрясающую. А у меня на тот момент и акустической гитары не было. И вот я приехал, он дал мне в руки это чудо и сказал:

– На, посмотри!

Я даже испугался: гитара эта мне казалась каким-то инопланетным аппаратом. Он подключил ее через магнитофон и начал играть The Beatles – по-моему, «Day Tripper». Я был просто поражен: оказывается, такие звуки можно извлекать самому! То есть даже не слушать из магнитофона, а самостоятельно издавать! У меня снова просто крыша съехала от восторга. Я вошел в азарт:

– Можно мне попробовать!

Взял – и, естественно, не могу зажать ни одной ноты, просто сил не хватало тогда еще, да и струны у нее высоко стояли. Тогда Миша дал мне маленькую акустическую гитару – была такая, «четвертушка», неполноразмерная семиструнная гитара, седьмая струна у нее была снята. Миша показал мне на ней первые аккорды (те самые три-четыре «блатных» аккорда, с которых почти все начинают). Я запомнил, но прожимать до конца, чтобы аккорд звучал, у меня еще не получалось.

– Ну, теперь у тебя есть поле для работы, давай занимайся.

Я растерянно отвечаю:

– А как? У меня же нет гитары…

– Ладно, – говорит Миша, – бери пока эту, но ненадолго.

«Ненадолго» – это по факту получилось месяца на три. Я еще в тот день при нем потренировался, и никак у меня не получалось зажимать эти аккорды.

– Давай я тебе покажу на нижних струнах басовые партии, – предложил тогда Миша.

– А как это – басовые? – не понял я.

– Ну как: вот у тебя на баяне есть басы, а здесь басы – это нижние струны.

– Хорошо, давай!

Он мне показал басовую партию «The House of the Rising Sun»[11]. Поскольку я в принципе обладал музыкальным слухом, то запомнил партию без проблем. Да, было сложновато прожимать струны, но ритмически у меня все получалось правильно.

Итак, Миша дал мне гитару – это была моя первая гитара в жизни! Но я забыл у него спросить, как ее настраивать, да и вообще не понимал тогда, что это нужно делать. И, когда через какое-то время она у меня расстроилась, я продолжал самозабвенно подбирать на ней мелодии. Потом, помню, приехал к нему и стал ему показывать, как научился играть, но уже на его гитаре, на настроенной. И, конечно, получилась полная абракадабра. Миша спрашивает:

– А ты вообще свою гитару настраивал хоть раз?

– А что, ее надо настраивать? – удивился я. Ни баян, ни фортепиано никто сам не настраивал, это делали специально обученные настройщики, поэтому откуда мне было это знать?

Тогда Миша, что называется, открыл мне глаза на этот процесс и показал, как надо настраивать гитару (с этого, конечно, лучше было бы начать, но уж как получилось). И помню еще, что в тот день состоялось мое первое исполнение песни вместе с кем-то: я играл все тот же «Дом восходящего солнца» на фортепиано, а Миша – на гитаре. Да, это был еще не ансамбль, но уже игра не в одиночку, и удовольствие от этого процесса я получил куда более мощное, чем от игры на баяне.

Все свободное время я стал посвящать прослушиванию магнитофонных записей иностранных групп. Как-то я приехал к Мише, а он меня огорошил:

– Ты знаешь, что The Beatles распались?!

Я-то тогда по незнанию думал, что «Битлы» – это вообще все те группы, те исполнители, которые играют полюбившуюся мне музыку. Ведь я ни разу не видел не то что их пластинок, а даже фотографий!

– Все распались?!

– Нет, ты что, – развеял мои заблуждения Миша, – The Beatles – это всего четыре человека.

Это было для меня очередным открытием. И я чрезвычайно загрустил от этой новости. Как же так? Значит, теперь я уже больше не услышу ничего нового? Потом, конечно, выяснилось, что я смог услышать еще много их альбомов и продолжаю слушать до сих пор.

В то время у меня в классе не было единомышленников, ребят, которые слушают эту музыку, и я думал, что я один такой. Никто из одноклассников ничего подобного не обсуждал, не предлагал послушать какие-то записи. И это было немного грустно, так как мне хотелось делиться впечатлениями, а делиться не получалось. Но у меня были два приятеля из параллельного класса (я учился в «Б», а они – в «А») – Вадим Дмитриев и Андрей Богомолов. Мы с ними вместе ходили на сольфеджио и музыкальную литературу в музстудии, они тоже учились там – один на фортепиано, другой на аккордеоне. И вот как-то на сольфеджио они мне сказали:

– А ты вообще знаешь, что существуют «Битлы»?

– Ха! – воскликнул я. – Конечно! У меня есть масса их музыки!

– Да ты что?! А у нас тоже есть! (у Андрея тоже был магнитофон).

– Ну давайте, покажите, что у вас есть, – предложил я.

А как показать? Это надо идти в гости, ведь магнитофоны тогда были непереносные. Так, помню, мы впервые собрались втроем у Андрея Богомолова, и они включили мне запись: это тоже были The Beatles, еще худшего качества, чем у меня, какой-то сборник, только с другими песнями, как тогда в основном чаще всего