Принцесса на измене - Варвара Мадоши Страница 40

— Как так⁈

— Я обычно не поправляю, если ко мне так обращаются, но юридически я, вообще-то, мыслящий артефакт. Это значит, что никакого титула у меня быть не может, я вообще не разумное существо по законам этого мира. И Андрею не жена, а движимое имущество.

— Возмутительно, — твердо сказал Бэзил. — Не знаю, согласится ли отец, но когда разберемся с этой ситуацией, я приложу все силы и все мое влияние, чтобы это исправить!

Мы с Мирой переглянулись. Бэзил выглядел не то чтобы смешно, говоря это, но я тотчас вспомнил слова Мишеля: мальчик пока слишком прекраснодушен и плохо представляет, как делаются настоящие дела в коридорах власти. Захочет ли он растрачивать свои «власть и влияние» на пусть полезного, но и без того лояльного союзника, когда получше вникнет во внутридворцовую кухню?

— Буду очень благодарен, ваше высочество, если вы этого добьетесь, — сказал я.

Интерлюдия: Хелена и Мишель Аню

Маленький Миш спал после обеда, Хелена не хотела его будить, поэтому для разговора повела Мишеля на сеновал рядом с домом старосты — место, которое будило в бывшем странствующем паладине довольно нечестивые воспоминания. Именно на деревенском сеновале, прячась от дождя во время дальнего похода за грибами и ягодами, они когда-то и сошлись впервые. С четким условием от Кэт: «Только не думай, что я теперь приму предложение твоего папки, пойду дальше учиться и выйду за тебя замуж!»

Впрочем, он тут же привычно запретил себе думать о Кэтрин: когда он с Хеленой, этого не следовало делать. Даже если до Кэт сейчас почти что рукой подать…

Вместо этого Мишель прижал жену к себе, как только они остались одни, зарылся лицом в ее изысканно уложенные волосы, сейчас пахнущие не лучшим алхимическим настоем, а лесной травой. Глубоко, крепко поцеловал, стремясь успокоить себя: вот она, здесь, рядом, живая, родная, с ней ничего не случилось! Еще бы Миша взять на руки, но так тоже неплохо.

Хелена горячо ответила на поцелуй, но по ее реакции Мишель понял: завалить ее на сено сейчас не получится. А жаль. Он, пожалуй, мог бы выкроить минут пятнадцать… Хотя нет, не жаль. Хелена нуждается в куда более вдумчивом подходе, за четверть часа ничего хорошего не получится — не тот она человек. Это с Кэт они, бывало, справлялись и за десять минут, порой даже пару раз, когда очень уж не терпелось, а времени не было.

Да что такое, ведь запретил же себе думать!

Не получалось.

Впервые увидев ее за семь лет, Мишель почувствовал, что его как будто в сердце ударили. Она, кажется, стала еще красивее — он не думал, что это возможно.

Хелена отстранилась, серьезно поглядела на Мишеля своими прекрасными темными глазами.

— Миш, я тебя очень люблю, больше жизни люблю, — сказала она тихим голосом. — И никогда в жизни не отпущу тебя. Даже если ты сам захочешь уйти, буду сражаться сама и просить богиню Любви, чтобы ты полюбил меня вновь! Я знаю, это возможно.

— О чем ты говоришь? — Мишель почувствовал острую вину в сердце, и при этом твердо знал, что не виноват: он действительно любил Хелену, любил искренне и горячо, настолько, что если бы она сейчас сказала ему: «Я хочу развестись, » — он умолял бы ее передумать. И в то же время — он знал, что стал для нее плохим мужем. Целует ее — а сам думает о другой женщине! Куда это годится?

— О том самом, — Хелена глубоко вздохнула. — Знаешь, похоже, ты был прав — у меня снова не пришли месячные очищения, очень может быть, что я беременна.

Мишель ощутил горячую радость с сильнейшей тревогой пополам. Радость — потому что ему так этого хотелось, и потому что он надеялся, что в этот раз будет дочка, похожая на Хелену. Тревогу — потому что его беременная жена только что прошла через тяжелые опасности, и кто знает, что еще ей предстоит! Минимум полет на драконе!

— Ты помнишь, как опасно проходила беременность Мишем, — продолжала Хелена. — Я не знаю, что сказал бы мне дворцовый лекарь сейчас, но я не хочу рисковать, пусть даже чувствую себя хорошо. Это значит, что, к сожалению, если все подтвердится, следующие семь или даже восемь месяцев…

— Ничего страшного, — Мишель взял ее за руки. — Глупышка. Это такие пустяки. Конечно, я подожду.

Одновременно ему стало легко, хоть и чуточку грустно. Оказывается, все это время его мучила… даже не возможность выбора, а вероятность такой возможности. И сейчас вдруг этот новый факт их жизни четко напомнил ему, что все это иллюзия. Семья и дети — вот что главное. А детская любовь и взрослая дружба… Ну что ж. Со всем этим можно жить.

Главное, что Кэтрин жива и здорова, прочее преодолимо.

— Иными словами, я хочу, чтобы ты поговорил с Кэтрин, — неожиданно закончила Хелена. — А если получится, то и не только поговорить. И даже не жди, пока я улечу. Наоборот, лучше, пока я здесь. Чтобы не прятаться друг от друга. Чтобы не было потом неловкости.

— Что⁈ — Мишелю пришлось напрячь весь самоконтроль, чтобы не сжать ее руки крепче, до боли.

— Я сказала именно то, что хотела! — в полутьме сеновала Хелена запрокинула к Мишелю красивое, нежное лицо. — Ты ее любишь. Она любит тебя. Я не возражаю.

— Да ты… — Мишель подавил гнев, ответил спокойно. — Хелена. Я не знаю, за кого ты меня принимаешь. Но я так не могу. Это не жизнь. Это не семья. Нельзя изменять жене с любовницей и оставаться верным клятве паладина! Нельзя!

— Ты ведь не считаешь Андрея Вяза плохим человеком, — заметила Хелена.

— Они женаты все вместе! У них общее хозяйство!

— Я тоже хочу Кэтрин в наше хозяйство! Ты не понял еще? Нам с Мишем давно нужен собственный начальник охраны — особенно учитывая происходящее! А ты все никак не мог никого найти. И теперь, с двумя детьми, это еще важнее! Если девочка — ладно, она в династических расчетах почти не будет учитываться. А если снова мальчик?

Мишель вновь почувствовал резкий укол вины, но и гнев не думал отступать.

— Ты обвиняешь меня в том, что я плохо обеспечиваю вашу с сыном безопасность?

Хелена глубоко вздохнула.

— И не