Кодекс Императора II - Виктор Молотов Страница 33

— Но почему меня не ударило или не убило? — Анастасия не могла этого понять, ведь ее с детства пугали, что не стоит прикасаться к Кодексу, если хочешь жить, говорили, что никто не может быть в полной мере достоин, чтобы взять его в руки. — Я явно недостойна…

— Все просто. Я приказал ему не трогать тебя.

Глава 8

В личном ресторане князя Казанцева, который находился на одной из центральных улиц города Казани, сегодня не было посетителей, кроме Федора Романова, окруженного целой толпой из охраны.

Перед старшим цесаревичем стояли вино и закуски. Бокал был полон, но алкоголь уже не лез в глотку. Как ни пытался, Фёдор не мог заглушить свои нервы… Ему постоянно казалось, что опасность близка, и даже наличие такого большого количества охраны никак не успокаивало.

Федор понюхал дорогое вино, скривился и поставил бокал на стол. Нет, он понимал, что алкоголь — не решение. В каком бы состоянии не был цесаревич, опасность это не уберет… и не поможет разделаться с Дмитрием, а именно младшего брата он винил во всем происходящим сейчас. Но вслух не мог об этом признаться — не было достаточных оснований, и ни одно расследование не выявило у Дмитрия ресурсов для проникновения в столь охраняемый дворец.

В голове проносились разные варианты, но все это казалось слишком незначительным. К Дмитрию уже подсылали много убийц… самых разных, но почему-то младший братец до сих пор жив.

Вчера старший цесаревич долгое время обсуждал с Казанцевыми всевозможные варианты. Они заверяли Федора, что он не зря приехал и все сделал правильно, но его что-то во всем этом смущало.

Главная игра за трон проходит в столице, а в Казани цесаревич сильно ограничен в возможностях, хотя эту проблему сейчас активно решают. Казанцевы хотят, чтобы Федор задержался в дворце, наследнику уже начали сюда подвозить из столицы указы и всевозможные распоряжения, которые нельзя было передать в электронном виде. Конечно, княжеской семье выгодно иметь к старшему цесаревичу прямой доступ, когда он находится у них на глазах, вопросы можно обсуждать лично, и здесь гораздо лучше получится влиять на решения, которые принимает Федор.

Он заставил себя сделать глоток вина — так хотелось ощутить легкость, что бывает после алкоголя, но она никак не приходила.

Федор ощущал себя заложником во дворце Казанцевых. Конечно, он был свободным человеком и мог уйти в любой момент, но сложилось такое неприятное ощущение, что его используют в целях коалиции.

Он понимал, что так и есть, но также хорошо знал, что это выгодно для него самого. Для того, чтобы стать императором, необходимо заручиться поддержкой высшей аристократии, а они никогда не станут помогать по доброте душевной. Уже когда потом, когда Федор станет императором, в первую очередь надо будет отдать долги сильным союзникам, а вот мелких можно проигнорировать, если они не успеют прибавить к силе. Поэтому Федор спокойно раздавал обещания, понимая, что отнюдь не все из них придется выполнять. Это все будет потом и, к сожалению, даже тогда такие сильные рода, как Казанские, проигнорировать не получится.

Федор стал заложником ситуации, которого местами используют в своих целях. В столице ему будет гораздо лучше — надо скорее туда вернуться.

Он достал из кармана телефон и набрал до боли знакомый номер.

— Слушаю, — раздалось на том конце.

— Виктор Степанович, знаете, я тут подумал… Ваше предложении по Персии еще в силе?

— Конечно-конечно. Всего доброго! — ответил Разумовский и бросил трубку.

Федор делает глубокий вдох, а затем со всей силы бросает телефон об стену. Цесаревич получил ответ, который ему совсем не понравился. Хотя он и ранее предполагал, что план с Персией уже неактуально. Серьезные дела решаются быстро и не любят, когда над ними долго думают, ибо все в этом мире очень стремительно меняется.

— Да как он посмел так ответить! Я будущий император! — крикнул Федор и ударил кулаком по столу.

Удивился, что столешница оказалась достаточно крепкой, на ней не осталось ни следа.

Опустошив бокал до дна, он пил через силу, а затем продолжил размышлять над последующими действиями. Но в голову как назло ничего не приходило!

А потому Федор заказал себе еще самого дорого вина, которое только было в этом ресторане.

На сегодняшний момент у Федора осталось немного вариантов… как избавиться от младшего брата и обезопасить себя.

* * *

Виктор Степанович Разумовский сидел на веранде в своем загородном имении. На его лице растянулась кривая улыбка.

— М-да… подала Вселенная возможного будущего императора. Что же с ними всеми не так? Вчера звонил Гриша, сегодня — Федор. Они бы еще через двадцать лет вспомнили о моем предложении.

Как бы Разумовскому самому не хотелось избавиться от цесаревича Дмитрия, но эта возможность уже была упущена. Персия слегка изменила свои требования, и условия игры изменились.

Виктору Степановичу не звонила только Анастасия, ну и сам Дмитрий Романов, с которым у них началась настоящая война. А цесаревна уже давно высказалась, что против подобных решений, как-то, что Разумовский предлагал с Персией.

Тем более до Виктора Степановича доходят сведения, что она все чаще и чаще общается со своим младшим братом. С Анастасией происходят довольно странные вещи, как например то, что она вышла в люди.

Эта мысль заставила канцлера скривиться. Его изнутри пробирал гнев, заставляющий сжать кулаки так, что ногти впились в кожу до боли.

Внезапно в дверь, которая вела в дом, постучали.

— Можно войти? — раздался голос помощника Разумовского, и дверь приоткрылась.

— Нет! — прокричал Разумовский.

— У меня отчет по…

— Прочь! Вон отсюда!

— Извините-извините, — протараторил помощник, и дверь закрылась.

— Даже подумать спокойно не дают! — бросил Разумовский.

Он сделал глубокий вдох… выдох… стало чуть легче.

Интересная ситуация выходит… Он совсем не понимает, как восстановилась после нападения цесаревна Анастасия. Это явно какие-то родовые секреты.

А его это очень злит! У рода Романовых не должно быть секретов, которые он не знает!

Конечно, он понимал, что императорский род очень древний, и всех секретов он узнать попросту не мог. Но долгие годы Виктор Степанович проникал в каждую щель, чтобы