Кодекс Ассасина Том 1: Академия Крови - Денис Стародубцев Страница 3

Мы парили сквозь ночь, а маг рассказывал что-то попутчику про политику, про милых дам, про жизнь и прочее. Стандартные разговоры случайных людей в моем прошлом.

Он смотрел в окно, когда мы остались с ним один на один и я вонзил оружие в него.

Совершенно без звука, использовал магию паралича и потом точно между рёбер, в самое сердце, как меня учили.

Он даже не закричал, просто выдохнул, как будто отпустил всё, а потом… Я поднес ладонь к его глазам, и они были… спокойные. Словно он всё знал и всё принял, как должное.

Я тогда вышел в общий коридор, смыл кровь с пальцев снегом с крыши у двери. Потом дождался, когда мы спустимся чуть ниже, чтобы спрыгнуть на импровизированным парашюте из плаща и уйти незамеченным.

Колёса цокали по мостовой, и я открыл глаза и вернулся в реальность. Новая жизнь.

— Барин, вокзал, приехали. — сказал кучер.

На вокзале было оживленно. Гул голосов, скрежет телег, шипение паровозов, и над всем этим — легкая истерика будущего поколения Империи.

Кто-то стоял рядом с родителями и мило общался.

Мать поправляла воротник сыну, отец отдавал в руки письмо с «важными наставлениями».

Кучер молча снял мои вещи с повозки — два сундука и дорожную сумку — и начал грузить их на платформу, с которой грузчики отправляли все в багажное отделение поезда.

Я не мешал. Хорошая прислуга не нуждается в лишних подсказках.

Когда закончил, он повернулся и коротко кивнул.

— Счастливого пути, барин.

— Спасибо. Давай аккуратнее на дорогах и не гоняй на поворотах, — бросил я.

Он ничего не сказал, лишь хлестнул поводья и тронулся.

Повозка уехала, оставив за собой тонкий след пыли и ощущение, будто в моей жизни начинается новый важный этап.

Я остался стоять чуть поодаль от остальной толпы, внимательно анализируя ситуацию.

Вокзал был просто огромным, словно это большой металлический кит.

Воздух был влажным после легкого дождика, и в нём также ощущался запах угля. Где-то впереди пыхтела «Ласточка» — один из немногих бронированных поездов, курсирующих напрямую к столице.

В нём были отдельные вагоны для учеников Академии, чтобы те не кошмарили своим присутствием остальных пассажиров.

Я провёл взглядом по окружающим меня лицам.

Вот парень лет семнадцати, в форме какой-то частной гимназии, нервно крутит перстень на пальце. Семейная реликвия, значит, из какого-то хорошего рода. Значит, будет считать себя умнее и важнее других, это уже читалось по его ехидной улыбке и толстой морде. С ним — слуга и строгий отец, переговариваются на полтона выше шепота. Видно, что воспитывали ремнем и строгими правилами.

Вот девочка — совсем юная, лет шестнадцати, в плаще на размер больше, с исписанной тетрадкой в руках. Никого рядом. Она совершенно одна. Пытаюсь рассмотреть, что же написано внутри. По-моему это стихи, ну судя по тем четырем строчкам, что я увидел:

'Я такая как все,

Я хожу по воде

Я в ней ноги мочу

Я (слово пропущено) хочу…'

Эх не удалось последнюю сороку до конца прочитать, закрыла тетрадку, вредная.

Ещё один.

Высокий, широкоплечий, стоит чуть в стороне, как и я, будто защищает свою территорию. Видимо по характеру боец или притворяется и это просто образ. Взгляд — уверенный, но не хищный. Пока нет. Запомнил.

Я просто стою дальше, один. Поезд вот-вот тронется и я — внутри него, как пуля в патроннике, готовая выстрелить в любой момент точно в цель, оставалось нажать на курок.

Я направился уже в сторону поезда, хотел, как можно скорее занять своё место, до отправления оставалось всего несколько минут.

Толчок в спину. Повернулся и увидел их, какие-то два парня, близнецы. Крепкие детины на первый взгляд. Одеты дорого, сразу видно, что из какого-то очень богатого рода.

— Посторонись давай, бедолага, — усмехнулся один из них. — Не видишь что ли? Элита идёт!

Я стоял и улыбался, ох не на того вы напали. Знали бы они, что перед ними стоит один из лучших убийц империи, точно заговорили бы по-другому.

Я знал таких. Строят из себя важных особ, пока не почувствуют кинжал около своего горла. А потом уже начинают плакать и молиться, чтобы мамочка пришла и помогла, но в этот момент уже никто не мог им помочь.

Я посмотрел в глаза одного из них так холодно, что почувствовал, как внутри у него что-то задрожало, его лицо изменилось, и я сказал:

— Ты можешь попробовать пройти вперед, но тогда мое лицо будет последним, что ты увидишь в своей гребаной жизни.

Он явно не ожидал такого и просто остался стоять молча, с таким же тупым выражением лица.

Выстроилась длинная-длинная очередь на посадку. Я встал прямиком перед близнецами. Они ещё долго шептались за моей спиной:

Ты знаешь кто это такой? Взгляд у него как у хищника… Мне даже жутко стало.

Лица будущих учеников академии были максимально разные. В чьих-то глазах читалось заметное переживание за свое будущее, кого-то пугала неизвестность, у кого-то наоборот они горели от ожидания чего-то волшебного на их взгляд. Как же они ошибались.

Ученики потихоньку продвигались вперёд и в течении десяти минут, каждый из будущих студентов академии занял своё место в поезде, в том числе и я.

* * *

Поезд шел уже третий час. В заданном машинистом ритме, гремел, трясся.

Купе периодически хлопали — кто-то выходил в коридор просто прогуляться, кто-то искал, где потусить и выпить, кто-то искал, чем заняться и с кем пообщаться. Классика.

Я сидел в своём купе и наблюдал в окошко за пролетающими мимо лесами и полями. В современное время железная дорога стала основным видом транспорта. Огромная магистральная сеть железнодорожных путей, который расположились по всему миру через горы, поля, леса, а где-то и даже под водой, в вырытых специально для этого подземных тоннелях с отличной гидроизоляцией. Интересный опыт, однако. В моем прошлом основным транспортом были дирижабли, парящие в небе. Летят высоко в облаках, рядом с верхушками гор. Такая красотища! Эх, сейчас бы туда, а не это вот всё.

Потом тишину моего путешествия нарушили знакомые громкие голоса:

— Да ладно тебе, дохлик, чё жмешься то, а? У всех тут денег нет, а ты с полным кошельком! Поделился бы, по-братски. Хватит ломаться уже, как девочка, давай сюда своё кошель, додик!

Я поднялся, не спеша. Дверь в купе была приоткрыта, выглянул в коридор.

Двое здоровяков, те самые, с вокзала. Те, что толкнули меня на подходе к