Ромодановский шлях. Начало - Даниил Сергеевич Калинин Страница 27

Вот только столь непривычное для осторожного воеводы желание разгромить Выговского и крымского хана за компанию никак не увязывалось со здравым смыслом и реальными возможностями русской рати. Прошедший до того вечерне-ночной бой завершился победой во многом потому, что сами крымчаки в сече не участвовали. В противном случае удалось бы разве что отбросить черкасов от стен лагеря – но и только. Случись сражение днем – и пеших преследователей татары загнали бы обратно в гуляй-город! А оставшейся еще русской коннице так и вовсе грозила бы участь ратников, угодивших ранее в засаду крымчаков…

На что тотчас обратил внимание князь Ромодановский, негромко, но веско бросивший:

- Григорий Семенович, мы все скорбим о потерях – а Семен Пожарский был не только твоим другом, но и моим. Но действительность такова, что перейти реку и разбить врага в поле мы не сможем – да и ворог не дурнее нас. Больше через броды не пойдут… Броды, что мы прикрыли. А так татарва сейчас найдет еще какую переправу в верстах десяти-пятнадцати от нас, зайдет нам в тыл, отрежет поставки пороха, пуль и еды – и все. На этом русская рать кончится.

Князя Ромодановского, героя первого дня битвы, собравшиеся в шатре офицеры поддержали одобрительным гулом – но Григорий Семенович не удержался, вспылил:

- Так что мы теперь, сбежим, поджав хвост?! Нужен бой, нужно разбить врага еще раз! Если сами черкасы реку не переходят, нужно заманить их на брод ложным ударом – и ложным отступлением!

- Григорий Семенович, а кого на убой отправим, а? Ты назови сразу имя полковника, чья шквадрона пойдет через реку под огнем с шанцев Выговского – сразу назови, да не забудь в глаза посмотреть! Ибо его шквадрона сгинет запросто так – не дурнее нашего ворог, все правильно Григорий Григорьевич сказал. Не поведутся татары да черкасы на ложное отступление, не полезут под огонь наших пушек…

Трубецкой осадил князя Куракина – после чего как на духу выпалил:

- Я считаю, нужно отступать. Григорий Григорьевич также все правильно сказал про то, что крымчаки могут нас обойти и отрезать от поставок продовольствия и пороха. Но, кроме того – чем дольше мы стоим у реки, тем выше вероятность распространения болезней среди воинов от мертвой воды. А сейчас любая хворь, пусть даже если у ратников просто животы расслабит, на руку именно врагу… Пытаться взять Конотоп теперь также не вижу никакого смысла. Мы при первом штурме свыше двух тысяч стрельцов да солдат потеряли – пусть большинство ранеными. Но нести сопоставимые потери, когда в спину дышит вся крымская орда, считаю бессмысленным… Тем более, что запертые в Конотопе черкасы будут рубиться до последнего, зная, что гетман рядом.

Князь Ромодановский молча, хоть и хмуро кивнул, Куракин на сей раз лишь промолчал, внутренне соглашаясь с двумя другими старшими воеводами… Большинство офицеров замерло – ошарашенные приказом об отступлении, они не нашлись, что сразу сказать. Хотя ведь к этому все и шло… Лишь Венедикт Змеев, еще один герой первого дня битвы, веско бросил:

- Полностью одобряю. Сейчас только отступление позволит нам спасти войско.

- А что же тогда Малороссия? Что же наши дети да бабы, что же наша земля?! Выходит, царева рать бросает казаков одних против крымского хана и предателя-Выговского?!

Вперед подался Иван Беспалый, поддерживаемый запорожцами. В отличие от русских воевод, наказной гетман выступал от лица верных черкасов – а ведь им было, что терять! Враг топтал родное Левобережье Днепра, старый и смертельный враг – крымские татары…

Вообще, малоросское и запорожское казачество – это не совсем одно и то же. Ведь на Сечь, за Днепровские пороги уходили самые буйные, самые независимые и непокорные казаки, чаще прочих срывающиеся в набеги на турок да татар. Важно отметить, что это были неженатые казаки – ведь женщинам на Сечь, изначально основанную Дмитрием «Байдой» Вишневецким по образу и подобию братства рыцарей-иоаннитов, был ход заказан – и жили они в казармах-куренях, покуда не сгинут в походе или не женятся. Но женатые казаки уходили в города… В отличие от простых малоросских черкасов – коих ляхи медленно, но верно закрепощали, обращая в бесправных крестьян – или же реестровых казаков, вынужденных служить панам, запорожцы ни от кого не зависели и никому не подчинялись! Ну, до недавнего времени, когда сечевики присягнули русскому царю… А еще запорожцы превосходили рядовое малоросское казачество как боевыми качествами, так и лучшим оружием.

Впрочем, в рядовое малоросское казачество пытался записаться вообще каждый крестьянин-русин, надеясь тем самым избежать крепостного польского рабства...

Да, Иван Беспалый изначально был уманским полковником, а не сечевиком – но бежал на Сечь от Выговского, принявшегося истреблять непокорную ему старшину. А на Сечи Беспалого, старого и верного сподвижника Богдана Хмельницкого, избрали кошевым атаманом… И сейчас он был в своем праве, говоря как от лица верных царю малоросских казаков, так и от сечевиков-запорожцев, чьим близким грозила смерть от рук татар – или же татарский полон!

Еще более почерневший Трубецкой не стал отвечать гетману сразу. Промолчал и Ромодановский, понимая всю скорбь простых и честных казаков, верных царю и присяге – но также осознавая всю уязвимость положения русской рати… Наконец, Алексей Никитич заговорил, тщательно подбирая слова:

- Коли сгинет здесь русская рать, в том вам большой пользы не будет – и вашей земле защиты не принесет. Оставаться на бродах у Куколки – гибельно. Я считаю необходимым отступить к Сейму и переправиться через реку – так нам будет проще защищать свои тылы, так мы быстрее и вернее получим все необходимое снабжение… А Сейм как водную преграду проще оборонять.

- Но тогда татары разорят всю малоросскую землю до Сейма!!!

Трубецкой внимательно и тяжело посмотрел в глаза наказного гетмана:

- Не надо здесь кричать, Иван, ты не на казачьем круге. Угробить царское войско я не позволю – итак достаточно пролито русской крови под Конотопами. А ты, коли так жаждешь защитить родную землю, поспеши ударить по крымским да ногайским улусам. Хан вывел в поле всю орду – но его собственная земля осталась без защиты. Разорите ее, освободите христианских невольников – тогда и татарва повернет вспять…

На сей раз не нашелся, что