Возвращение Повелителя. Книга I - Александр Евгениевич Владыкин Страница 25

Брат Николаша? Промычит что-нибудь дипломатично-нечленораздельное, что каждый сможет понять так, как ему больше нравится, — то ли он искренне огорчен, то ли рад случившемуся.

Отец как отреагирует? Поморщится, думаю, как от зубной боли, и почувствует определенное облегчение. Все-таки при живом старшем сыне назначать наследником младшего не очень как-то — разные сплетни вызовет. А тут все само решилось. Как в пословице — «Умер дед Максим, да и х… с ним!».

И вот уж кто точно обрадуется, так это моя матушка. В смысле — мать этого моего тела. Правда, я представления не имею, где она сейчас и жива ли. Несчастная, в общем-то, женщина, так что надеюсь, что все у нее хорошо.

Когда я появился на свет, она самым натуральным образом спятила. С ума сошла, то есть. Не знаю, как она это поняла, наверное, своим материнским сердцем почувствовала, что я, скажем так, не совсем ее сын.

— Это не мой сын! — рассказывали мне, как она кричала, когда меня впервые принесли к ней. — Это чудовище и монстр, который убил моего ребенка. Уберите его от меня! Убейте его сейчас же!

В общем, отправили ее в лечебницу для душевнобольных. Оттуда несколько раз, когда ей становилось лучше, возвращали домой, но, оказавшись под одной крышей со мной, она снова начинала бушевать, и ее опять увозили. Наконец, оставили в больнице окончательно. Через четыре года она оттуда сбежала. Вместе с лечащим врачом, который, похоже, в нее влюбился.

Отец искать ее не стал. Он к этому времени уже давно взял себе вторую жену (в империи это разрешено в случае тяжелого заболевания супруги в целях повышения рождаемости), которая ему сразу же подарила Николашку, а потом и Верунчика, так что он просто забыл и про сбежавшую жену, и почти про меня.

Последнее оказалось очень кстати. Как и то, что я до семи лет не осознавал, кто я такой. А то даже не представляю, как я, ощущая себя Великим Повелителем, мочился бы в памперсы и глупо «гу-гукал». К счастью, этого мне удалось избежать. Понимание, кто я, пришло ко мне только на седьмой день рождения. После этого, конечно, пришлось помучиться, изображая ребенка, но это все-таки уже было не то, как если бы я с младенчества вспомнил все о себе и своей прошлой жизни.

Впрочем, в обоз все эти ненужные мысли о прошлом. Продолжу о том, что случилось с момента, как мы прошли в Мезинару.

* * *

Ее высочество преодолеть преграду в лице генерал-майора, судя по всему, не смогла. По крайней мере, из портала она, к моей радости, не появилась. А вот со стороны городка показалась изрядная процессия. И намерения ее были отнюдь не мирными. Впереди не спеша ехали два мага, за ними шел отряд воинов человек в триста. Замыкали этот караван под полсотни повозок, на которые, как я понимаю, предполагалось грузить захваченную добычу.

Ну… Не знаю. Вряд ли сегодняшний поход принесет его участникам какую-нибудь прибыль. Маги, как я разглядел, когда они приблизились, были далеко не той силы, чтобы пробить брешь в оборонительных порядках поджидавшей их на той стороне сопряжения нашей дружины. То, что капитан Давлеев отобьется, не вызывало сомнений. Впрочем, рассмотрев с этой стороны наши войска (сопряжение, если смотреть отсюда, прозрачное), маги могли отказаться от идеи напасть. А если и сунулись бы, то получили бы по зубам и быстренько вернулись назад.

Так что для Нижнеуральска никакой опасности не было. А для нас была. Заметят нас, придется ввязываться в драку.

Нет, я с теми двумя чудаками в мантиях справился бы, даже не вспотев, да еще я мог располагать Ди, а также Федором, Сергеем и Михаилом, вооруженными на этот раз не только автоматами, но и двумя пулеметами — одним ручным, а вторым крупнокалиберным, притороченным к заводной лошади, но мне совсем не надо было, чтобы о том, что по Мезинаре бродит отряд иномирцев, стало известно, а всех перебить не получится. Так что благоразумие требовало бочком — бочком, по овражку, в обход приближавшихся мезинарцев убраться подальше. Мы этот маневр успешно и выполнили, так и не узнав, отважились маги со своим отрядом сунуться в сопряжение или нет.

Следующие три дня, в течение которых мы двигались в сторону границы Кинды с Корнубией, обходя встречавшиеся по дороге мелкие городишки, деревеньки и замки, прошли спокойно и без особых событий. Если не считать немного комичный случай с участием Ди и Сергея.

— Что это у тебя? — с удивлением спросил я на одном из вечерних привалов вампиршу, неуверенно крутившую в руках букетик каких-то полевых цветов.

— Сергей зачем-то мне его дал, — ответила та. — Не знаю, что мне нужно с ним сделать. Тебе, хозяин, передать?

Я чуть не рассмеялся. Сергей решил поухаживать за Ди. Она этого, само собой, не поняла — в Мезинаре цветы дарить не принято. Он забыл, кто она такая? И я не про то, что она моя рабыня. Она — вампирша, а это очень специфическая публика. Надо было как-то его намерения пресечь.

— Нет, мне это передавать не надо, — ответил я Ди. — Воткни несколько этих цветочков себе в волосы. И приготовься показать клыки. Сергей! — позвал я незадачливого ухажера. — Подойди сюда!

Боец приблизился. Вид у него был несколько смущенный. Это еще ничего. Сейчас ты у меня испуганным будешь, усмехнулся я про себя.

— Ди понравился твой подарок. Она польщена и хочет тебя поблагодарить, как это принято у ее расы, — произнес я и продолжил, обращаясь к вампирше на мезинарском. — Покажи клыки!

Девушка тут же подняла верхнюю губу, обнажив клыки, как это делают собаки перед тем, как наброситься, и издала шипение дикой кошки. Сергей отлетел метра на три назад.

— Вот, — сказал я ему. — А еще вампирши в любовной страсти кусаются. Это я тебе так просто говорю. На будущее. Для общего развития. Понял?

— Понял, — закивал Сергей. — Больше не повторится, ваше сиятельство. Обещаю.

Закончилась наше почти идиллическое путешествие неожиданно. Мы как раз уже почти выехали из леса на опушку, когда услышали звуки боя. Да, взрывы огнешаров весьма похожи на звуки от разрывов снарядов, а свист воздушных лезвий можно с некоторого расстояния принять за свист пуль. Но это были именно огненные шары и стрелы, а также воздушные копья и лезвия.

Впереди шло магическое сражение.