Служанка царского лекаря - Дия Семина Страница 23

— Германия готовится объявить войну Британии, отвоевать право на свободные морские перевозки, и захватить земли более слабых стран, а может, и колоний, но главное — ослабить королеву Викторию. Но одной Германии такое дело не по зубам.

Орлов покрылся испариной…

Элейн продолжила:

— Кто из наследников останется? Это не выбор на какую голову надеть корону. Нет. Анна выйдет замуж за герцога Йоркского, и мы станем союзниками сильной, непотопляемой Британии. За Павла сосватали немецкую процессу Августу, и если он взойдёт на престол — мы будем вынуждены вступить в войну на стороне Германии и проиграем. Германия всегда проигрывает англичанам и колониям. Всегда! В ближайшие дни, эту новость донесут Его Величеству, и он будет вынужден вступить в военную кампанию на стороне аутсайдера. Если доживёт, конечно.

— Я одного не понимаю, вам-то какая выгода от этой истории?

— Богатая жизнь в союзе с сильными мира сего. Цари — это не государство, государство — это такие, как вы, народ, кабинет министров. Вы должны решать, и это не мои слова, а группы очень влиятельных людей, ратующих за возвеличивание нашей Родины.

— Допустим, я поверю в эти ужасные слова. Но что вы хотите от меня?

— О, очень просто, вы должны схватить лекаря, и заставить его признаться, что он по приказу царицы незаметно травил Его Величество. Или хотя бы убить его. Царевича мы возьмём на себя, его тоже отравят как отца, или он свалится с лошади в ближайшие дни. Видите, вы лишь последуете букве закона, ни в едином шаге, не нарушая его святую силу. Это правильный выбор, который приведёт к правильным результатам. Разве я не права? Разве этот скандал в вашем кабинете не яркое тому подтверждение? Цесаревич вас не простит, вы противостояли ему открыто, пытались забрать у него рыжую игрушку. Вы врак царской семьи, и ваша отставка лишь дело времени.

С каждым словом голос Элейн всё тише, а глаза горят всё ярче.

Орлов вдруг ощутил неприятное, колющее воздействие на сердце, словно кто-то под лопатку воткнул тонкий нож, или это страх?

Он и сам думал, что допросить лекаря не помешало бы, очень он неожиданно объявился…

— Буду следовать букве закона, как вы и сказали. Остальное пусть останется на совести судьбы, она сама распорядится…

— Нет! Судьба — это мы! Мы сами вершим наши жизни. Задержите лекаря и принесите бумагу с его чистосердечным признанием. Пока не пытайте, и не портите ему лицо, иначе всё будет выглядеть слишком явно. Пусть посидит несколько дней в каменном мешке на воде и корке хлеба.

— Вы жестокая. Но будь, по-вашему.

Если бы не ссора с цесаревичем, то он пресёк бы этот разговор на первых словах, однако теперь, если Павел взойдёт на престол, то первым полетит со своего поста в ссылку, будет тайный советник Орлов со своей свитой. Плевать на англо-германские уши в этом деле, главная опасность — наследник и его слишком хитрая матушка. Царевна Анна — божий одуванчик — идеальная правительница, и выдать её замуж за кого-то из нейтральных стран, гораздо проще, чем следовать плану Элейн, ей тоже недолго осталось, такие девицы долго не живут. Заиграется и сгинет.

Ещё раз взглянул на бывшую любовницу и приказал кучеру возвращаться во дворец и поскорее. У тайного советника появились неотложные дела.

Глава 18

Противоядие

Ночью меня изводили жуткие кошмары, такие, что тело покрывалось испариной. Мне какие-то голоса нашёптывали страшные слова, пытались разбудить, но я не могла вырваться из их липких «лап».

Если об этом говорил Орлов, то он прав, всего несколько ночей и можно свихнуться, встать на сторону сил зла, причём даже не заметить ужасного перехода.

Вырвалась из тяжёлых снов до восхода, лежу в постели, собираюсь с силами на новый день борьбы. Внезапно розовый рассвет лучом пробился через тонкую щель в портьерах и замер на тёмной стене, как огромный, сияющий восклицательный знак, да уж, предзнаменование очень красноречивое.

Сажусь, потягиваюсь, чтобы оживить онемевшее тело. И мгновенно горечью во рту проявилось очень нехорошее предчувствие.

В таких ситуациях я обычно превращаюсь в «электровеник», мне нужно выплеснуть адреналин в активную деятельность.

Прошлась по комнатам — Волка нет, и не было.

Ещё очень рано. Тем лучше, успею принять ванну, смыть с себя невзгоды прошлого дня, и платье возьму из своего же узелка, мне хватило вчерашнего приключения, я не фрейлина и не знатная, и не стоит меня рядить в богатые наряды как куклу.

Через час привела себя в относительно идеальный порядок.

И тут же подали завтрак, как ни в чём не бывало лакей пояснил цель визита, вошёл, оставил поднос и вышел.

Ни единого слова не добилась о том, где сейчас может быть лекарь.

Завтрак типично «царский». Варёное яйцо, вафли с джемом, сыр, ветчина, нарезанные тонкими ломтиками, и белый, нежный хлеб, в маслёнке свежее, солоноватое масло и кофейный напиток, больше напоминающий какао с молоком. Они здесь, похоже, не мастера правильно варить кофе.

Обнюхиваю всё и приступаю к еде. Надеясь, что Волк сейчас завтракает в спальне Его Величества, да и завтракает ли, наверное, тоже теперь и на воду смотрит с опаской, не то что на еду.

Как же есть хочется, желудок смирился с голодом ночью, а теперь от одного вида завтрака, голова закружилась, быстрее делаю небольшой бутерброд и с упоением жую, запивая кофейным напитком.

— Как же хорошо! Стоило день ходить голодной, чтобы вот так ощутить прилив счастья, на пустом месте.

Наконец-то я насытилась за последние сутки. Только подумала, а не собрать ли узелок с перекусом, как лакей забрал посуду и остатки завтрака. И снова тишина.

Никаких новостей, за дверью тоже тихо, нервишки шалят, и в окно выглядываю, и в коридор. Дворец словно вымер, не единого звука.

Просидела около часа и только решилась выйти из укрытия, найти камердинера и спросить у него о князе Волкове, как в дверь очень тревожно постучали.

— Ваша Светлость! Вас ждут в покоях Его Величества!

Услышала эти слова и пожалела, что так много от жадности съела. В животе ледяной спазм, в руках дрожь.

Вот оно, то самое предчувствие, какое никогда не подведёт, случилось что-то очень нехорошее.

Распахнула дверь и напугала внезапностью посыльного:

— Ой, а где Его Светлость? — промямлил от неожиданности.

— Это вы мне скажите, он ушёл ночью