Русский агент Аненербе - Дмитрий Шмокин Страница 23

Я обратился к старику с самыми ласковыми просьбами забрать его к себе на корабль, имея самые добрые намерения отвезти его на родину или туда куда он сам пожелает. Но он, громко посмеявшись надо мной, и удалился, восвояси шагнув в неизвестно откуда взявшийся туман.

Я человек торговый, привыкший иметь дело с весами и счётными книгами, но эта находка наполняет мою душу странным огненным трепетом. По ночам мне чудится шепот на древнем языке, а над наконечником порой вспыхивают синие искры. Я по прошествии времени решил доверить эти строки пергаменту, ибо чувствую, что нашел нечто большее, чем просто древнее оружие.

С наступлением попутного ветра я вернулся в Любек.

Местный священник на моем корабле, из церкви Святого Николая Мирликийского, горячо убеждает меня передать находку церкви, дабы избавиться от языческого наваждения, и избежать гнева Господа нашего. Но некая сила удерживает меня от этого шага. Возможно, сам Господь направил меня к этой находке с неведомой пока целью.

Наконечник копья будет надёжно спрятан в моей личной сокровищнице, под защитой крепких стен и верных слуг. Молюсь, чтобы это решение не навлекло беду на мой дом и моих близких. Более я страшусь гнева церкви…

Post Scriptum: странно, но с тех пор, как я обнаружил наконечник, все мои торговые предприятия приносят небывалую прибыль, а конкуренты словно теряют разум, совершая одну ошибку за другой. Воистину, пути Господни неисповедимы…

Писано в гавани Скаген, собственноручно, Дитрих фон Любек, купец первой гильдии'.

Константин Лебедев откинулся на стуле и закрыл глаза.

«Чёрт побери… Если бы я собственными глазами не видел этот наконечник копья, то я бы сказал — это все фантазии средневекового человека. Все мореплаватели тех времен рассказывали небылицы и сказочные истории о заморских странах и чудесных землях. Но я видел этот наконечник!».

Он полистал дневник. Манера письма Дитриха фон Любека немного изменилась, словно что-то случилось с его рукой, многие буквы приобрели странную руническую прямолинейность. Купец продолжал описывать свои торговые операции и дела, но как заметил Лебедев стал делать это без свойственного азарта опытному негоцианту из знаменитого Ганзейского Союза.

И вот он нашел еще одну подробную запись:

'18 день плавания. Побережье Ютландии.

После невероятной находки наконечника копья, что как было сказано, принадлежало самому Одину, сон и покой покинули меня навсегда. Каждую ночь я вижу удивительные видения: великие битвы прошлого, чертоги Вальхаллы и самого Всеотца, восседающего на своем троне. Святые отцы стали подозревать, что я одержим нечистым. И я, страшась их коварных козней решил больше времени проводить в море и в разъездах, прикрывая страсти свои заботой о торговых делах. Я с горячей жаждой искал тот чудесный остров, но все мои поиски приносили мне лишь одно разочарование за другим. Но сегодня произошло нечто еще более необычайное. Пока я стоял на палубе, наблюдая за игрой волн в лучах заходящего солнца, с великой печалью в сердце сокрушался, что покровительство, того, кого я как христианин не могу назвать, чтобы не навлечь на себя гнев Святой церкви, которая все чаще и чаще обвиняет меня к сатанинскому поклонению языческим богам, покинуло меня. Небо внезапно заволокло тучами необычного серебристого оттенка. Ветер, который дул с севера, принес с собой странный шепот, будто сами норны нашептывали древние саги, клянусь я слышал песни, доносящиеся из Вальхаллы. И тогда мой взгляд упал на небольшую бухту впереди по курсу.

Что-то влекло меня туда. Я, преодолев недовольство команды, немедля приказал бросить якорь и прочтя молитву спустил шлюпку. Гребя к берегу, я чувствовал, как сердце колотится все сильнее. У кромки воды, среди прибрежных камней, я заметил нечто необычное: приличный кусок древесины, выброшенный морем, трех или четырех пядей длинны и полутора пядей ширины и такой же высоты.

Но это была не простая древесина. Её медово-золотистый цвет и странные узоры, проступающие на поверхности, говорили о том, что передо мной нечто особенное. Когда я прикоснулся к дереву, по телу пробежала дрожь, а в голове зазвучали древние песни.

Я увидел на берегу уже знакомого старика. Я обратился к нему с просьбами поведать мне о сути моей находки. Он ответил мне — это фрагмент священного ясеня Игдрасиль, мирового древа, соединяющего девять миров. Старик спросил меня, знаю ли я свое предназначение? Я ответил, что не знаю. И он сказал мне, что это есть моя судьба. Со мной был заключен договор. Я должен изготовить ларец куда помещу наконечник копья. Я спросил его, почему судьба удостоила меня такой чести? Что еще я должен сделать? Он ответил, что я должен еще обрести руны. И тогда для меня откроется врата в девять миров, и я должен вернуть Одину наконечник его копья. Сказав это, он исчез, как и в прошлый раз ушедши от меня в туман. Боги даровали мне не только великую реликвию, но и достойное вместилище для неё. Завтра я начну работу, и пусть Один направляет мою руку в этом священном деле.

А пока я сижу в своей каюте при свете масляной лампы и записываю эти строки. Снаружи воет ветер, и мне кажется, что в его завываниях я слышу голоса эйнхериев, призывающих меня к великим свершениям. Что ждет меня дальше? Какие еще тайны откроют мне боги? Время покажет, а пока я должен сосредоточиться на создании ларца, достойного хранить священную собственность Одина. Но я продолжаю взывать к своему разуму и ясному уму торговца… Как это возможно? Древние сказания гласят, что Игдрасиль существует вне материального мира, являясь духовной осью Божественной Вселенной. И все же… этот кусок древесины излучает такую силу, которую невозможно спутать ни с чем иным. На его поверхности я различаю руны, почти стертые временем, но все еще хранящие древнюю мудрость…'.

Лебедеву казалось, что остановилось время. Его фантастический перенос личности или пусть, это перенос сознания в тело немецкого ученого из Аненербе, не менее сказочнее тех приключений Дитриха фон Любека, о которых он пишет в своем дневнике. Но у него уже совершенно четко возникло чувство, что его невероятное перевоплощение как-то связано с Дитрихом фон Любеком и то, что говорил Вюст о рунах.

«Господи, как это все может быть возможным!», — вздохнул он.

Ему необходимо дочитать записки ганзейского купца, чтобы понимать, что делать дальше и главное, как вести диалог не только с президентом Аненербе, но и с Гиммлером. Лебедев снова погрузился в чтение:

'Я продолжу свой рассказ о том, что было дальше после того, как я обрел чудесный кусок древа Игрдрасиль.