Високосный год - Манук Яхшибекович Мнацаканян Страница 22

— С детьми все уладилось. Через полчаса буду у тебя.

— Сона!..

— Ты понял, о чем я?

— Повтори.

— Говорю, зайду к тебе через полчаса.

— Приходи скорее!

— Иду.

Сона идет! Рубен посмотрел на часы. Было ровно семь. «Что же мне теперь делать?» — подумал он погляделся по сторонам. В комнате было чисто, только в углу на стуле валялась одежда. Рубен повесил ее в гардероб, задумался и нажал кнопку в стене. Бочонок послушно повернулся, превратившись в бар. Там стояли початая бутылка водки и бутылка вина, больше ничего. Рубен представил себе марочный коньяк, шоколад, кофе…

— Быстро! — скомандовал он сам себе и выбежал из дому. В ближайшем гастрономе марочного коньяка не было.

— Мне вот так надо! — обращаясь к продавцу, провел ладонью под подбородком Рубен. — Очень тебя прошу, помоги!

— Да ведь правда нету. Шоколад вот есть, пожалуйста, а порядочного коньяка нет.

— Где же достать бутылку? — спросил Рубен, расплачиваясь за шоколад.

— Разве что в ресторане.

Рубену действительно удалось купить в ресторане марочный коньяк. Он сел в такси, примчался домой, разместил в баре коньяк и шоколад, вытащил вино и водку, отнес на кухню, немного успокоился, остановился и спросил себя: «А из чего, собственно, вы намереваетесь пить?» Выйдя из квартиры, он постучался в соседскую дверь.

— Кто там? — спросил низкий мужской голос.

— Это я, — ответил Рубен, — ваш сосед.

Долго гремели многочисленные замки и запоры, наконец дверь приоткрылась. Сосед, волосатый, богатырского сложения мужчина, внимательно осмотрел Рубена в щелку и лишь после этого распахнул дверь.

— Я напротив вас живу, — промямлил Рубен, — вы, наверное, встречали меня в подъезде…

— Приходилось.

— Вот, гостей жду. Мне бы пару рюмок, две кофейные чашки и еще что-нибудь, во что можно положить шоколад. Как гости уйдут — я сразу верну все, не сомневайтесь.

— Это можно. — Мужчина широко зевнул и почесал волосатый живот. — Заходи. — Он прошел вперед, шаркая шлепанцами. — Хозяйки дома нет, — сообщил он, не оборачиваясь, — а сам я, понимаешь, в этом хозяйстве не особенно разбираюсь. Так что уж сам смотри, что тебе нужно.

Рубен стоял перед роскошным сервантом, глаза у него разбегались. Чего тут только не было: хрусталь, серебро, фарфор…

— Выбирай, не стесняйся, — предложил сосед. — Бери что надо.

Рубен осторожно взял с полки две рюмки и серебряную вазочку для шоколада.

— Сразу, пожалуй, все не унесу, еще разобью ненароком что-нибудь.

— Да ладно… Вот, сложи все сюда и неси. Вот так, — сказал сосед, когда Рубен по его совету положил рюмки и вазочку…

— Может, выпьем? — не дожидаясь ответа, сосед пошел в кухню, достал початую бутылку коньяка.

Рубен заметил, что коньяк был той же марки, что и взятый им из ресторана. Хозяин снял с полки первую подвернувшуюся рюмку, налил до краев и протянул Рубену. Себе он налил полрюмки.

— Четыре года на одной лестничной площадке живем, а до сих пор как следует не познакомились… — смущенно сказал Рубен.

— Ага! — отозвался хозяин равнодушно. — Привет! — и опрокинул рюмку.

Рубен тоже выпил и почувствовал, как по телу стало разливаться приятное тепло. Он подождал для приличия, думая, что сосед еще что-нибудь добавит, но тот молчал.

— Я пойду, — сказал Рубен, помявшись.

— Давай.

— Верну все, что брал, утром, чтобы поздно не беспокоить.

— Ладно.

Рубен вернулся к себе, аккуратно расставил рюмки, разломал плитку на кусочки, наполнил шоколадом вазочку, отошел и со стороны придирчиво осмотрел стол. Красиво. Пожалуй, только музыки не хватает. Он нажал на кнопку, медленно опустились занавески, и в комнате стало темнее. Рубен включил встроенный в бар магнитофон. Зазвучал низкий голос Фрэнка Синатры. По стенам побежали разноцветные блики. Наверное, Синатра пел о любви, о дожде, который беззвучно моросил за окном, о Рубене, который стоял полузакрыв глаза и ждал Сона, о том, как Сона войдет в комнату и Рубен обнимет ее прямо у двери, возьмет на руки, поцелует…

Раздался звонок в дверь. Рубен вскочил, бросился открывать. Впереди, у порога, стояли мальчик и девочка, позади — Сона. Она молча смотрела на него. В коридоре приглушенно звучал голос Синатры.

— Заходите, — пришел он в себя.

— Вытрите ноги, — тихо подсказала детям Сона.

Не успели они войти, как мальчик радостно крикнул «Бах!» — и под носом у Рубена с треском раскрылся зонтик, обдав его дождевыми брызгами. От неожиданности Рубен отпрянул к стене, больно стукнувшись спиной.

— Карен! — сердито прикрикнула на сына Сона. — Карен!

Карен швырнул зонт на пол и побежал в комнату, девочка бросилась за ним.

— Ты извини… — замялась Сона. — Он у меня такой шалун!

Рубен криво улыбнулся, закивал головой, попытался рукавом стереть брызги с лица. Сона вынула из сумки платок, помогла ему.

— Сона, — прижав ее ладонь к своему лицу, прошептал Рубен, — Сона…

Голос Фрэнка Синатры захрипел, стал глохнуть и пропал. Рубен медленно повернулся, осторожно заглянул в комнату. Карен всей пятерней лупил по клавишам магнитофона.

— Карен! — крикнула Сона, бросилась в комнату, ухватила сына за ухо и вывела его на середину. — Что это такое! Ты как себя ведешь?! — от волнения ее грудь учащенно вздымалась. Видно было, что лишь присутствие Рубена сдерживает ее, иначе она просто отлупила бы шалуна.

— Оставь его, — тихо сказал Рубен.

Сона лишь сердито взглянула на него, как бы говоря: «не вмешивайся!»

— Ты же сама говорила, что это хороший дядя, — опустив голову, тихо пробормотал мальчик.

— Что ж с того, что хороший? Выходит, у него и безобразничать можно?!

— Ну ничего, ничего… — Рубен вынул магнитофон из бара и попытался его исправить, однако не вышло.

— Испортил?! — не могла успокоиться Сона. — Испортил, да?

— Не беда, испортил — починим, — пробормотал Рубен, разглядывая магнитофон. — Что нам стоит…

— Да спрячь ты его, ради бога, спрячь! Ты моих еще не знаешь.

Рубен нажал на кнопку, и бочонок послушно повернулся, скрывая бар. Музыка умолкла, лампочки однообразно светились тусклым красным светом. Оставив сына, Сона