Кто? «Генсек вождя» Александр Поскребышев - Алексей Александрович Бархатов Страница 2

или поставленной на патефон пластинке, которых было великое множество в его коллекции. Он их часто слушал и даже оценивал по-своему, ставил поощрительные крестики. Поскребышев даже попробовал было расставлять их соответственно. «Русский» и «Бессарабский» марши отмечены восемью крестиками, «Марш танкистов» – семью, ария Карася «Ой, щось дуже загулявся» из оперы «Запорожец за Дунаем» – пять крестиков и пометка «Очень хорошо!» Но у Хозяина был здесь свой порядок. Нередко ставил «На сопках Маньчжурии», «Варяг», «Прощание славянки»… И Вагнера, и оперетту, и ансамбль Александрова…

Помнил Поскребышев и тот случай, когда в 1943 году вождь в радиоприемнике услышал Двадцать третий концерт Моцарта. И тут же, заметно взволнованный, попросил позвонить руководству Радиокомитета и спросить, есть ли у них эта запись в исполнении Юдиной. Те сказали, что, конечно, есть. Хотя на самом деле концерт передавался вживую. Но если ответить Сталину «его нет», так завтра могут сказать и о тебе самом.

Вызвали Юдину и оркестр. Похоже, все дрожали от страха. Трижды за ночь, как потом рассказали Поскребышеву знакомые музыканты, пришлось менять дирижера. Так или иначе, запись к утру была готова. Единственную сделанную копию прислали в Кремль.

Вскоре после этого Юдиной по поручению Хозяина отправили конверт с двадцатью тысячами рублей. И получили ответ, который, естественно, первым вскрыл Поскребышев: «Благодарю Вас, Иосиф Виссарионович, за Вашу поддержку. Я буду молиться за Вас день и ночь и просить Господа простить Ваши огромные грехи перед народом и страной. Господь милостив, Он простит Вас. Деньги я отдала в церковь, прихожанкой которой являюсь».

Ответная речь А.Н. Поскребышева на вручение ему М.И. Калининым ордена Ленина в Кремле. Март 1939. [РГАКФД]

Поскребышев поколебался, но все же положил письмо в папку с почтой. Сталин прочел письмо и молча отложил на левый край. Между ним и Поскребышевым уже давно было принято особое «районирование» поверхности стола, заменявшее собой традиционную визу. В конце дня Александр Николаевич уверенно распределял этот пасьянс по соответствующим папкам, и документы шли по назначению. Левый край означал личный архив вождя. Юдину никто не тронул.

Почему этот эпизод возник сейчас в его памяти, Поскребышев едва ли смог бы ответить. Чего только не вмещала она…

Кстати, название одной из полюбившихся Сталину американских кинолент, пожалуй, вполне подходит и к сновидениям Поскребышева – «Я умираю с каждой зарей». Сталин смотрел этот фильм уже раз двадцать. Что-то привлекало его, причем едва ли в сюжете, скорее в той самой динамике, располагающей к собственным размышлениям. Впрочем, иногда Сталин во время молчаливого просмотра вдруг слегка поворачивал голову и разряжал длительную напряженность окружающих какой-то простой репликой, смехом или жестом.

К своему навязчивому сну Александр Николаевич тоже как-то попривык. Даже в шутку поделился им с тем самым Бакуленей, дружком и полным тезкой, с которым вместе пели в сельском храме Ильи Пророка, сидели за одной партой в земском училище. Поскребышев потом отправился в Вятское фельдшерское училище, а Бакуленя в Саратовский университет и нынче стал замечательным врачом, главным кремлевским хирургом Александром Николаевичем Бакулевым. Он внимательно выслушал друга, по хирургической привычке вертя в пальцах спичечный коробок, и воспринял все это вполне серьезно, настоял на обследовании, нашел признаки аритмии, сердечной недостаточности, прописал лекарства и режим.

Год назад Бакулев убедительно посоветовал еще одному их общему приятелю, герою Арктики, бравому Ивану Дмитриевичу Папанину оставить пост начальника Главсевморпути и заняться наконец своей стенокардией. И если уж нервничать, то исключительно во время совместной рыбной ловли в привычной компании с Поскребышевым, адмиралом Кузнецовым и генералом Хрулевым. Вот и Александру Николаевичу полный его тезка настоятельно порекомендовал соблюдать режим.

Но какой может быть режим? Стоит только заикнуться Хозяину, как тот своему «Санчо Пансе» Поскребышеву тут же найдет свои «фирменные» кавказские снадобья. Врачам Сталин давно не доверяет, живо помнит, как четверть века назад ему самому удаляли аппендикс в Боткинской больнице и он чуть было жизни не лишился, но частью желудка пожертвовал, помнит, чем когда-то закончилась пустяковая операция для сорокалетнего Фрунзе, как не уберегли сорокачетырехлетнего Щербакова, как давно мучается с сердцем его любимец Жданов.

Да и свое продолжительное недомогание нынешней весной связывал не столько с кишечной инфекцией, сколько с приемом таблеток сульгина. А может, это был вовсе и не сульгин? Рецепты ему с тех пор выписывались исключительно на вымышленные фамилии. Причем именно бывшим фельдшером Поскребышевым. А сам вождь по обыкновению продолжает лечиться грузинскими винами, русской баней да особыми отварами трав – мятой, ромашкой, шалфеем, – которые делает ему на ближней даче любимая сестра-хозяйка Варечка Истомина. И другим Хозяин свою винную методику настоятельно рекомендует. Причем от каждой хвори свой сорт – «оджалеши», «мукузани», «киндзмараули», «цоликаури», «хванчкара»… А потом непременно уточняет: «Ну как? Помогло?» И никто еще не отважился сказать, что нет.

Проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении Л.А. Логинова, С.Я. Паршина, А.Н. Поскребышева, Т.К. Силиной и других (Утвержден постановлением Политбюро ЦКВКП(б) 14 марта 1939 г.) 14 марта 1939

Подлинник. Машинописный текст. Подписи – автографы И.В. Сталина, К.Е. Ворошилова, Л.М. Кагановича, А.И. Микояна, А.А. Жданова, М.И. Калинина, А.А. Андреева, В.М. Молотова.

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1216. Л. 189–190]

Поскребышев читал, что при царе-батюшке Петре Первом чуть кто на зубную боль пожалуется, тот тут же без оной, а точнее, без предмета этой боли и остается. Особая шкатулка с инструментами у государя всегда под рукой имелась. Бывало, конечно, щипчики в монаршей руке промахивались, соседнего здорового зуба лишался придворный. Но о том история умалчивает. Зубы, они ведь откуда растут? Из головы. Так вот, что лучше – один здоровый росточек потерять или совсем без почвы остаться? Ответ и дураку ясен. А вельможе за потерянный зуб, глядишь, и фавор выпадал.

Вот и сейчас такие охотники до сталинской заботы порой находятся. Мол, если Хозяин сам посочувствовал, присоветовал, а глядишь, и прислал ящичек вина домой, «исцелил», то и впредь позаботится, пожалеет. Иначе какой смысл лечить был? Казалось бы, логично. Только вот кому-кому, как не Александру Николаевичу, знать, что у Хозяина на все случаи своя особенная логика есть, с общепринятой далеко не всегда совпадающая.

Сегодня день был не такой, как всегда. И не только потому, что субботний и не нужно привычно ехать в Кремль. Правда, субботний, да не выходной. После обеда надо выдвигаться на дачу в Кунцево. Затем вместе с Хозяином в традиционный отпуск на черноморское побережье.