«Практический работник» Георгий Маленков - Андрей Константинович Сорокин Страница 19

«Армянское дело»

Очевидно, что интерпретации роли Маленкова, имевшие хождение в партийной среде во второй половине 1950-х годов в период политической атаки на него, следует подвергать сомнению и проверке. Деятели высшего политического уровня, которые делали эти заявления, были политически ангажированы, и их главной задачей была компрометация Маленкова, а не установление истины. Тем не менее дыма без огня, как известно, не бывает. Наибольшее количество подробностей нам известно об «армянском деле», в которое окажется вовлечен целый ряд высокопоставленных партийных функционеров. Детализпрованную версию «армянского дела» сообщит в своих показаниях помощник Маленкова Суханов, который сопровождал его в этой поездке.

А.И. Микоян. 1930-е

[РГАСПИ]

В сентябре 1937 года Маленков в составе целой «бригады» (как это было принято во всех подобных случаях) отправится в Армению. Поводом к этой поездке, сообщит Суханов, стало известие о смерти во время допроса в НКВД бывшего председателя СНК Армении С.М. Тер-Габриэляна. Москву информировали, что Тер-Габриэлян якобы выбросился из окна здания и разбился. В связи с этим, утверждал Суханов, Сталин написал Маленкову записку следующего содержания: «Я не верю, чтобы Тер-Габриэлян сам выбросился из окна, его выбросили. Это дело надо расследовать». Записку эту Суханов, по его утверждению, видел собственными глазами. На основе этого поручения Маленков подготовил письмо за подписью Сталина в ЦК компартии Армении о командировании в Ереван себя самого117.

Внимание Сталина к факту гибели Тер-Габриэляна подтверждается сохранившимися документами. 15 сентября два руководителя командированной в Ереван «бригады»: начальник IV (Секретно-политического) отдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР М.И. Литвин и Маленков – получат телеграмму за подписью Сталина и Молотова. Им предписывалось: «Доложите Пленуму об убийстве Габриеляна, о виновниках убийства и о том, что секретари ЦК Армении несут ответственность за это безобразие. Сделайте центром этот вопрос. Пусть Маленков вызовет к себе Агрба, сделайте ему небольшой опрос и арестуйте немедля. Пусть Маленков вызовет к себе второго секретаря ЦК Азербайджана Акопова, учините легкий допрос и арестуйте. Мы не доверяем Аматуни, считаем его троцкистом, но пока не стоит его арестовать, а нужно собирать о нем материалы»118.

17 сентября Наркомат внутренних дел республики получит еще одну телеграмму Сталина, адресованную Литвину и Маленкову. Сталин сообщал им о приезде 20 сентября в Ереван А.И. Микояна и рекомендовал поговорить «с ним о необходимых изменениях в составе руководства Армении и о новых кандидатурах». После этого Маленкову предписывалось вернуться 25–26 сентября в Москву, а Литвину – «пока задержаться в Ереване и ждать распоряжения Ежова»119. Из этих документов вполне очевидно, что в Армении Маленков не действовал самостоятельно, а выполнял конкретные поручения Сталина. Микоян, представивший собственную версию ереванских событий в своих мемуарах, подтвердит: «В Ереване все шло по сценарию Сталина»120.

22 сентября в Москву на имя Сталина и Ежова из Еревана уйдет телеграмма, подписанная Микояном, Маленковым и Литвиным. Они сообщали: «Вскрывается все большее количество фактов свободного разгула дашнаков и других антисоветских элементов в Армении. Поэтому для действительной очистки Армении просим разрешить дополнительно расстрелять 700 человек из дашнаков и прочих антисоветских элементов. Разрешение, данное на 500 человек первой категории, уже исчерпывается»121. Об этой инициативе Микоян в своих воспоминаниях не обмолвился ни словом.

Судя по всему, из Москвы в Ереван Микоян привез либо прямую установку Сталина на расширение репрессий в Армении, либо эту установку сформулировал, уловив настроения вождя. Важно подчеркнуть, конечно, что в период «хрущевских проработок» Маленкова фамилия Микояна, как причастного к репрессиям в Армении, не прозвучит ни разу. Микоян в тот момент – один из союзников Хрущева, и он по определению не должен был быть скопрометирован. Показательно, что и Маленков не стал раскрывать его роль, вероятно, не желая раздувать политический скандал и приобретать себе еще одного яростного противника в лице Микояна, который не находился в первых рядах гонителей Маленкова.

Столь же наглядным является отсутствие упоминаний о приезде Микояна в свидетельствах Суханова. Суханов, излагая в частных деталях в целом правдоподобную картину происходившего в те дни в Армении, вероятно, стремился при этом выполнить поставленную перед ним задачу и все «армянское дело» представил как дело рук исключительно Маленкова и Берии. Сам факт вовлеченности Берии в «армянское дело» подвергать сомнению не приходится, поскольку в этот период Армянская ССР входила в состав Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республики, первым секретарем компартии которой был Берия. Так что нет ничего удивительного в рассказах Суханова об остановке на полдня московской «бригады» в Тбилиси на пути в Ереван, о встречах Маленкова и Берии, приезде Берии в Ереван и других подобного рода фактах. Вероятно, в значительной мере Суханов прав и в том, что Берия и Маленков «сблизились… на почве произведенных совместно арестов очень большого числа членов КПСС в Армении в период пребывания их там». Нет сомнений, что консультации эти деятели между собой вели, а вот указание на прямое участие Берии в арестах приходится считать лишь фигурой речи, поскольку сам же Суханов не раз говорит о том, что аресты производились специально приехавшим для этого из Москвы Литвиным и его сотрудниками. И знать, что «московская бригада» выполняет указания высшего руководства, Суханов тоже не мог. Телеграммы Сталина с грифом «совершенно секретно» не предназначались для знакомства с ними сотрудников такого уровня. А вот детали исполнения указаний Сталина Суханов воспроизвел довольно подробно и, вероятно, относительно точно. «Маленков вызвал к себе в кабинет первого секретаря ЦК КП Армении приехавшего Агрба и после краткого разговора с ним дал указание Литвину арестовать Агрба… помню, что работники НКВД схватили Агрба при выходе из кабинета от Маленкова. Что явилось основанием для такого неожиданного ареста Агрба, я не знаю». Зато знаем мы: причиной стала телеграмма Сталина, указания которого в точности выполнили Маленков и Литвин. Чего не мог не знать Суханов, так это о приезде Микояна, о котором он «по забывчивости» даже не упомянул.

В тот же день, когда была получена процитированная выше телеграмма Микояна, Маленкова и Литвина, Ежов направит Сталину докладную. Он сошлется на эту телеграмму, авторство которой припишет одному Микояну. Ежов в своей докладной еще увеличит заявку на расстрел против квоты, запрошенной в телеграмме тройки, и предложит «расстрелять дополнительно 1 500 человек, а всего с ранее утвержденной цифрой 2 000 человек»122.

Микоян не будет ни разу упомянут и