Во имя рода - Андрей Коткин Страница 15

— А я почти и не заходила вглубь, так чисто неподалеку от опушки прогулялась. — А глаза такие честные-честные!

Вот не умеет все-таки моя бабушка врать. Но живосил — это реально круто! Как-то, года два назад, я и в самом деле едва ли не на опушке набредал на подобный, только совсем небольшой, в ладошку высотой, травяной кустик. Когда меня недели через три или четыре в том же самом лесу тяпнула серая корса, мелкая, чуть больше крысы размерами, лисичка с крайне ядовитыми зубами, только шарики, сделанные из вяленых листьев недавней находки, смогли спасти мою жизнь.

— Допускаю, что на опушку какой-нибудь монстр или даже обычная птица могли занести со своим пометом семечко. Одно. Но у тебя же тут раз, два, три… семь или восемь вполне себе взрослых растений. — Скорее даже не самими арифметическими выкладками, а сопровождающей их голосовой интонацией укорил я бабушку, давая ей понять, что ее отмазки тут не прокатят.

— Одиннадцать, — с ноткой гордости в голосе доложила мне моя бабушка, наконец-то прекратив корчить из себя пойманную шпионку. — Еще три куста на кухне стоят. И можешь не беспокоиться, больше в глубину леса я и сама не полезу. Да это уже мне, в сущности, и ни к чему. Имеющаяся у меня лиловая толстянка вырабатывает только определенное количество маны, а без достаточной подпитки маной живосил расти не может. Как и магический молочай тоже.

— Ага, значит, пока не переработаешь эти растения в самую чащобу ты не полезешь. А потом? Ты хоть понимаешь, что я один, без тебя, пропаду? — Использовал я недопустимый прием, пытаясь все же достучаться до своей неугомонной бабули. И, кажется, это мне все же удалось.

— Ты прав, внук. Больше я так рисковать не стану, — согласилась со мной она, правда, практически тут же все испортила. — Все равно уже осень на дворе. До следующей весны какой уж тут травосбор.

Уж я и так и этак подбирался, пока раскрутил свою бабулю на серьезный разговор. И все-таки, оказывается, это не она внезапно вообразила бессмертной, отчего забралась в самую лесную чащу. Наоборот, когда в то утро собиралась за высыпавшими в лесу поздними осенними грибами, о каких-либо особо редких и ценных растительных ингредиентах она даже не думала. Ей своих зеленявок, притащенных мной еще в начале лета, вполне хватало. А в лесу воистину все вдруг сложилось по самой распространенной в целом свете отговорке: «так получилось». Бог его знает, зачем-то на опушку, отрезая ей путь домой, вдруг вышел загрызень, монстр как бы не такой уж и опасный по причине своей относительной тихоходности, но способный очень долго преследовать свою жертву, магические следы которой он учуял. Вот на бабушкин след он и встал. И погнал ее вглубь Заповедного леса, довольно ловко отсекая все бабулины попытки его обойти.

Так бы, наверное, и пообедали моей бабушкой какие-нибудь встреченные лесные монстры. Или загрызень все-таки догнал. Он хоть и тихоход, ну, так и бабушка у меня уже не ходок на длинные дистанции. Но пересек бабушкин путь по лесу глубоченный овраг. Загрызень уже чуть ли не на пятки тогда наступал, она и спустилась в этот самый овраг, цепляясь за корни. И монстр за ней скатился. Да только там, на дне, концентрация маны оказалась вдруг настолько повышена, что у чудовища от этого случился натуральный ступор.

А бабушка так и шла какое-то время по оврагу, стремясь уйти от своего остановившегося преследователя подальше. И искала хоть какое-то местечко, где бы можно было выбраться. Реально чуть ли не отвесные стены в несколько человеческих ростов вокруг вздымались. А когда все-таки выбралась, то оказалось, что она уже довольно глубоко зашла. А там и на поляну, с растущим на ней живосилом набрела. Ну, и накопала его, завернув в кофту, насколько только туда влезло. И рукава вместо ручки для переноски завязала. А разосланные ей вокруг ее контрактные духи доставили сведения, что загрызень из оврага ушел, и больше там ни одного опасного монстра не присутствует. Так вот, практически по своим следам, она и обратно до дома добрела.

В гимназию я вернулся умиротворенный банькой и домашними пирожками, но при этом все же несколько озабоченный: пока еще бабуля добытое ей в чаще леса сырье только-только начала подготавливать к переработке, но уже буквально через месяц с небольшим экстракт и мазь из живосила нужно будет как-то реализовывать. Столько этого сильнодействующего и достаточно дорогостоящего снадобья, очень серьезно помогающего при ранах и отравлениях, нам для личного пользования уж точно не потребуется.

— Огнев! Ты вернулся! Ну, значит, получай приглашение. — Совершенно неожиданным образом среагировал на мое появление в нашей комнате Андрюха Скворцов.

— Что еще за приглашение? От кого? — Я даже руки за спину спрятал, не желая соглашаться на подобного рода «кота в мешке», тем самым подтверждая, что приглашение достигло адресата.

— Ну, не хочешь в руки брать, тогда я его на твою кровать положу, — не поддался на мою уловку многоопытный вассал аристократического рода. — А приглашение от баронессы Вязниковой. Аделаида Викторовна изволит по случаю окончания первого месяца учебы собрать в конце этой недели лично ей интересных однокашников на праздничный вечер в своей комнате. Меня вот, обязала тебе данную карточку передать лично в руки.

— Вязникова? — Ожидаемо среагировал я, скривившись, словно мне вдруг предложили поцеловаться с рогатой гадюкой. Даже Андрюшка Мельников на этот мой панический выкрик среагировал удивленно. Впрочем, он там увлеченно рассматривал какие-то картинки воздушных кораблей, с подписями под ними, так что взглянул в мою сторону и снова залип на чудесные в своей подробности изображения человеческого гения.

— Да все нормально будет, — понял мои трудности податель злосчастного приглашения. — Мала еще баронесса, а эта область магии не просто так является мало распространенной. Ей, что б ты знал, еще и долго-долго учиться нужно.

— А может, я все же не пойду никуда? — Натурально заныл я, уже понимая, что так просто отвертеться от переданного приглашения мне не удастся.

— Так ты только еще хуже сделаешь. Игнорирование персонального приглашения сделанного от лица вышестоящего лицу нижестоящему — это есть прямой и неприкрытый акт проявления неуважения. — Скворцов, кажется,