Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин Страница 15

значимого и известного военного блока, инициатива создания которого принадлежала Соединенным Штатам, причем эта перспектива изначально имелась в виду. Личный секретарь Бевина Ф. К. Робертс по итогам описанного выше заседания британского кабинета министров в тот же день 5 марта 1948 г. запишет: «Общая концепция министра иностранных дел состоит в том, чтобы под зонтиком нового договора пяти держав… выработать гораздо более широкий план общей координации и обороны всего мира, не входящего в советскую сферу влияния…Мы должны, не демонтируя механизмы ООН, создать новую всемирную организацию, основанную на более практических и реалистических принципах, которая могла бы расшириться из западноевропейского ядра… Нам необходимо проконсультироваться с Соединенными Штатами и подготовить их к тому, чтобы они взяли на себя ответственность на самой ранней стадии…»[74]

Так что конкуренция англосаксов между собой, на которую делало ставку советское руководство, сошла на нет быстрее, чем могло ожидаться, а завершение их глобальной конкуренции оформилось заключением коллективного военного альянса, в котором Британия согласилась занять подчиненное положение. Британия, спасшаяся от послевоенного банкротства благодаря миллиардному кредиту США, отказывалась от борьбы и уступала свое место заокеанской сверхдержаве, входившей во вкус исполнения роли мирового гегемона.

Великобритания станет одним из драйверов создания военно-объединительного процесса и ближайшим союзником США. Однако несбывшиеся ожидания советско-британского партнерства не заставят Сталина пересмотреть формально-юридические основания взаимодействия двух стран. Сталин до последнего будет держаться за союзный советско-британский договор от 26 мая 1942 года. Судя по всему, он не оставлял надежд разыграть «карту» противоречий между странами Запада. И, вероятно, по мнению советской дипломатии, наличие союзного договора до известной степени связывало руки Великобритании в ее военно-политической деятельности, направленной против СССР, а ее активизация предоставляла возможности для дискредитации на международной арене британской внешнеполитической линии. Договор будет аннулирован уже после смерти советского вождя — в мае 1955-го. Тогда советское руководство сочтет, что он утратил свою силу, поскольку Великобритания ратифицировала соглашения, «предусматривающие ремилитаризацию Западной Германии, создание западноевропейской армии и включение ремилитаризуемой Западной Германии в военные группировки — Западноевропейский союз и Североатлантический блок»[75].

Англо-американский альянс, о котором говорил в Фултоне Черчилль, в своем «чистом виде» тогда не состоялся. Состоялась, как знает читатель, Организация Североатлантического договора, более известная как НАТО. 4 апреля 1949 г. членами нового военно-политического блока стали 12 стран, подписавшие в Вашингтоне соответствующий договор: США, Канада, Исландия, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Норвегия, Дания, Италия и Португалия.

При этом после создания НАТО Брюссельский пакт, а вместе с ним и Западный союз, не прекратят свое действие. Они продолжат свое функционирование вплоть до начала ХХI века и уйдут в небытие лишь в результате интенсификации взаимодействия европейских государств в рамках Европейского Союза (ЕС) и Североатлантического блока (НАТО).

В соответствии с известной статьей 5 этого договора каждое государство, которое его подписало, «в порядке осуществления права индивидуальной или коллективной самообороны, признанного статьей 51-й устава Организации Объединенных Наций, будет помогать стороне или сторонам, подвергшихся такому нападению, путем немедленного принятия, индивидуально и по соглашению с другими сторонами, такого действия, какое ей представляется необходимым, включая применение вооруженной силы…»[76] Договор вступил в силу после ратификации, состоявшейся 24 августа того же года.

Советское руководство откажется считать НАТО оборонительной структурой, не раз заявляя об этих оценках с международной трибуны. 1 апреля в «Известиях» был опубликован меморандум правительства СССР о Североатлантическом договоре, направленный днем ранее правительствам семи иностранных государств через их послов в Москве. Меморандум советского правительства подвергнет критике обнародованный Госдепартаментом США 18 марта проект Североатлантического договора. Меморандум, судя по всему, станет прежде всего пропагандистским ходом, но, возможно, и последней попыткой предотвратить его подписание.

«Североатлантический договор не имеет ничего общего с целями самообороны государств — участников договора, — гласили итоговые выводы, содержавшиеся в меморандуме. — Наоборот, этот договор имеет явно агрессивный характер и направлен против СССР, чего не скрывают даже официальные представители государств — участников договора в своих публичных выступлениях». Договор «находится в прямом противоречии с принципами и целями Устава ООН и ведет к подрыву организации Объединенных Наций», и с этим тезисом поспорить, вероятно, могли бы только юристы, готовившие его проект. Специальное внимание меморандум обращал на тот факт, что Североатлантический договор находился в противоречии с договорами между СССР и Великобританией, СССР и Францией, содержавших обязательство «не заключать никаких союзов и не принимать участия ни в каких коалициях, направленных против другой Высокой Договаривающейся Стороны». Было заявлено также, что договор находится в противоречии с соглашениями между СССР, США и Великобританией, заключенными на Ялтинской и Потсдамской конференциях, а также на других совещаниях представителей этих держав, взявших «на себя обязательства сотрудничать в деле укрепления всеобщего мира, международной безопасности и содействовать укреплению Организации Объединенных Наций» [77].

В связи с темой НАТО в российском сегменте интернета получил хождение рассказ о беседе Сталина с послом Франции Луи Жоксом вскоре после его приезда в Москву. В беседе, состоявшейся 25 августа 1952 г., Сталин, якобы в ответ на заверение Жокса в мирном характере Североатлантического пакта, рассмеялся и спросил присутствовавшего на встрече министра иностранных дел СССР Вышинского, не следует ли в таком случае Советскому Союзу к нему присоединиться[78]. Беседа действительно имела место, только не 25, а 22 августа. Сталин принял Жокса в своем кремлевском кабинете. На самом деле советская запись беседы не зафиксировала «знаменитого» обмена репликами Сталина с Вышинским, который во время беседы не проронил ни слова. В реальности услышав от Жокса, что тот «будет стремиться, основываясь на доброй воле, к укреплению мира», Сталин отреагировал так: «Укреплять мир надо, но не такими пактами, каким является Североатлантический пакт. Им мира не укрепишь». Отвечая на реплику Жокса о том, что Североатлантический пакт носит оборонительный характер, Сталин «задает вопрос: оборонительный против кого? Жокс, — фиксирует стенограмма, — молчит». В ответ на трюизм Жокса, что «необходимо искать пути для сглаживания острых углов», Сталин ответил: «…но нас не принимают в члены Североатлантического союза». На вопрос Сталина «имеются ли вопросы, которые можно обсудить», французский посол опять ответил молчанием, что вызвало непритворное изумление Сталина. Советский вождь, прощаясь с Жоксом, снисходительно посоветовал ему, что «надо держаться смелее».

Через несколько месяцев на стол Сталина ляжет записка с оценками визита Жокса во французском МИДе, полученная «в доверительном порядке польскими представителями в Париже». Если судить по этой записке, то «рапорт Жокса вошел в золотую книгу промахов французской дипломатии, и всюду рассказывается на Кэ д’Орсей, что Жокс вел себя, как идиот… Сталин хотел выяснить, с чем Жокс приехал в СССР, и