Слишком близко к тебе - Ана Сакру Страница 9

– А есть что обсуждать? – хмыкает Эмиль, отпивая кофе.

Смотрит он при этом только на отца, так толком и не взглянув еще ни разу ни на мою маму, ни тем более на меня.

Будто нас не существует. Два пустых места, если не хуже. И от этого мои щеки так и продолжают гореть.

Ночная встреча на балконе настойчиво маячит перед глазами.

И этот контраст между вечером и утром настолько…унизительный!

Словно я вещь, которая пригодна только для определённого времени суток, а не живой человек. Что-то вроде матраса, о котором и не вспоминают днем. Козел… Даже его пошлые намеки мне было бы проще пережить, чем вот этот вот непроницаемый игнор.

– И зачем тебе я? – продолжает тем временем Караев-младший драконить Караева-старшего, – Ты, кажется, уже все решил. Не обсуждая.

– Эмиль, сядь, – коротко рявкает отец.

И сын, помедлив, под тяжелым взглядом Назара Егоровича сдается и опускается на соседний со мной стул.

9. Малина

Когда Эмиль садится рядом, кое-что происходит. А именно он, продолжая смотреть только на отца, широко расставляет ноги и плотно вжимается в мое бедро своим. И я бы даже поверила, что это случайность, но он толкает меня коленом и снова прижимается еще сильнее.

Я вздрагиваю от неожиданности и мощной волны жара, прокатывающейся по всему телу. Кофе застревает в горле, по коже словно стремительно расползается ожог.

С трудом сглотнув, со скрипом отодвигаю стул подальше. Караев -старший мельком бросает на меня недоуменный взгляд и снова концентрируется на сыне, который делает вид, что не понимает, почему я отодвигаюсь от него.

– Кхм, Эмиль…Сегодня Виктория и Малина переедут к нам. Учитывая обстоятельства, не вижу смысла с этим тянуть, – откашлявшись, говорит Назар Егорович спокойным, но безапелляционным тоном.

У Эмиля дергается щека. Взгляд становится острым и блестящим. Будто он невидимыми клинками режет отца.

– Я сейчас поеду с ними, чтобы помочь. Если хочешь, можешь с нами, – продолжает Караев-старший.

– Нет, спасибо, – быстро отрезает Эмиль. Его пальцы до побелевших костяшек впиваются в кружку с кофе, – И какой срок?

– Что? Беременности? Три месяца.

– Почти тринадцать недель, – вклинивается моя мама, – У меня есть запись УЗИ, если хочешь посмотреть. Сказали, будет мальчик… – голос матери становится тише, а затем и вовсе обрывается, потому что Эмиль поворачивает к ней голову и откровенно смотрит как на дуру.

А мне хочется одновременно провалиться под стол от испанского стыда, потому что с предложением посмотреть УЗИ был явный перебор, и в то же время всечь Эмилю, так как мог бы настолько явно свое пренебрежение не демонстрировать.

Она все-таки моя мама. Мне больно наблюдать такое отношение к ней. Неважно, есть для этого основания или нет. Пусть лучше дальше продолжит взглядом отца пилить.

– Свадьба будет в сентябре, – тем же не терпящим возражений тоном сообщает Назар Егорович, – Мы с Викой все обсудили и решили, что не будем делать официальное торжество в Москве. Полетим вдвоем в Доминикану на пару-тройку недель, там нас в посольстве распишут.

– Успеешь развестись к тому времени? Это же следующий месяц, – едко интересуется сын.

– Успею.

– Быстро…Хотя живот поджимает, да? – сжимает челюсти Эмиль, и по его скулам перекатываются желваки.

Назар Егорович мгновенно багровеет и, тяжело смотря исподлобья, грозит пальцем сыну.

– То, что ты сейчас говоришь, как смотришь и как себя ведешь, я спишу на стресс, – рычит глухо, – Но на будущее, сынок. Прекращай. У тебя будет брат. И еще одна сестра. У меня новая жена. Пора начинать смиряться с этим фактом. Он от твоих взбрыкиваний не изменится. Это ясно?

Эмиль молчит, смотря в упор. На несколько мгновений воцаряется гнетущая тишина. И меня так и подмывает просто встать и уйти. Но тело будто деревянное. Да в и принципе не хочется привлекать к себе хоть какое-то внимание. Так и сижу, практически не дыша и чувствуя, как от находящегося совсем рядом Эмиля становится все жарче, будто он постепенно накаляется до неестественной температуры.

– В общем, в сентябре остаешься за старшего, – заключает Назар Егорович, раздраженно проводя ладонью по лицу, – Я же могу на тебя положиться? – вопросительно поднимает брови, – Кстати! Раз уж заговорили про сентябрь. Очень удачно, что вы с Малиной в одном универе. Как смотришь на то, чтобы ее подвозить? Прав у нее пока нет. Николай будет на развозе девочек в гимназию и на секции, нанимать еще одного водителя пока смысла не вижу и…

– Ты издеваешься! Есть же такси! – восклицает Эмиль так искренне и возмущенно, что я на секунду жмурюсь.

– Я правда могу сама, не надо! – вклиниваюсь в их милую беседу.

Но ко мне даже голову никто не поворачивает. Отец упрямо смотрит на сына, который от гнева уже красными пятнами пошел.

– А в чем сложность? – продавливает свое Назар Егорович, – Я не говорю про все время, но если расписание совпадает. Объясни.

– Да ни в чем. Я ей что? Нянька?! Может мне ее еще и на пары за руку водить, и в компанию свою притащить?

– Не утрируй. Завелся, – отмахивается от него отец, – Ладно, это ближе к сентябрю решим. Пока остынь. И кстати, – хмыкает, – Насчет компании я был бы не против. Малине новый круг общения не помешает, почему нет. И ты мог бы оказать ей протекцию в универе. Тебя уже знают, ты заканчиваешь, играешь в команде, а она – только первый курс. Если ты проследишь, чтобы у нее не было проблем, я был бы благодарен, сын.

Эмиль шумно тянет воздух носом, смотря куда-то за спину отцу. Под столом его нога рядом с моей начинает быстро дергаться. Кошусь на него, в ожидании, когда заметит. Через секунду срабатывает. Поворачивает голову и ловит мой взгляд. Карие глаза от злости почти черные, будто неживые.

– Не надо мне ничего, не слушай, – артикулирую ему бесшумно.

– Заступница, на хер иди, – беззвучно выдает он и снова поворачивается к отцу.

– Если это все, я пойду. Мне с Гордеем встретиться надо, – громко сообщает на всю столовую и резко поднимается из-за стола.

– Что так рано? – спрашивает Назар Егорович.

– Тренировка.

– Домой сегодня придешь?

– Не знаю. Позвоню.

– Ты помнишь, что в понедельник в офис? – бросает Караев- старший в спину сыну, когда он уже практически выходит из комнаты.

– Я даже помню, что в воскресенье вечером надо забрать и привезти твоих дочерей.

10. Малина

После