Наследник по крови - Елена Николаева Страница 8

Боже, куда нас несёт?..

Почувствовав грудью жар его тела, отшатываюсь, как от огня и в одночасье выныриваю из безумного омута.

— Иди к черту! — рявкнув, пулей бросаюсь к двери.

— Стоять! — взрывается Максим, хватая меня сзади за шею. Надавив пальцами под затылком, ловко разворачивает к себе лицом.

Соскальзываю с кожаного сиденья и падаю разбитыми коленями на пол. Хватаюсь за его бедро руками. Глаза в глаза. Снова это сумасшедшее притяжение. Макс смотрит сверху вниз, как лев на овечку. Зрачки расширены, дико горят. Я инстинктивно сглатываю, когда он медленно склоняется надо мной. Губы пересыхают. Прохожусь по плоти влажным языком. Энергетическая связь между мной и мужчиной становится настолько мощной, что мы на секунду замираем, как одно целое.

Весь мир вокруг нас перестает существовать.

Наши лица слишком близко. Так близко, что я чувствую его горячее дыхание на своих губах, способна рассмотреть золотистую сеточку в радужках его глаз.

Боже мой, только бы снова не обжечься…

Только бы не сгореть…

***

— Я тебя не отпускал, — объявляет Максим грудным голосом.

Я зябко дрожу, утопая во вселенной его омутов. В них чистая похоть. Манящая и безвозвратно затягивающая.

Моё горло мгновенно зажимают эмоции.

Бож-ж-же…

Всё повторяется заново. Как в тот вечер…

Я не хочу! Не хочу! Не хочу!

У него свадьба! Есть избранная женщина. А я никто.

Я всего лишь случайная девочка, с которой он переспал.

Макс меня никогда не полюбит.

Он в принципе не умеет любить!

— Отпусти! — дергаюсь, заметив, как внимание Пожарского концентрируется на моей голой груди. Делаю очередную попытку подняться, но Максим опускает свободную ладонь мне на плечо. Надавливает ею, не позволяя сдвинуться с места. Второй рукой удерживает за шею. Взглядом своим к полу пригвождает, а у меня коленки горят. Мне хочется взвыть…

— Тихо, Ива… — хрипит, недвусмысленно прищуриваясь. Глаза бессовестно меня жрут. Скользят по оголенным участкам кожи. Вожделением топят…

— Пусти меня! — паника, подступившая к горлу, вырывается очередным отчаянным криком.

— И не подумаю, — губы Макса изгибаются в хищном оскале. Лицо вмиг становится бесстрастным. Виски напряжёнными. Челюсти сжатыми. Взгляд непроницаемым. — Достаточно ломать комедию и набивать себе цену. Я видел тебя в другом обличии. Отнюдь не такой трусливой и скромной овечкой. Отсосешь мне, Ива? Прямо сейчас. Я тебе щедро заплачу. Ты же любишь деньги? Все развратные девочки любят деньги… — огорошив своими словами, Пожарский склоняется к моему уху и добавляет вкрадчивым голосом, от которого по всему телу расползается невыносимый жар, а в животе затягивается ноющий узел: — …Хочу, как в тот вечер, малыш… Будь скромной и неопытной девочкой. Доставь мне удовольствие, Ваня. Отсоси…

Прикасаясь теплыми губами к ушной раковине, Макс вынуждает вздрагивать от каждого произносимого им слова.

Разряд… Разряд… Разряд…

По венам разлетается горячий ток.

Я заживо плавлюсь и медленно умираю.

Загнанное в ловушку сердце на мгновенье перестает подавать признаки жизни. А Максу и этого мало. Он собирает на моем затылке волосы в кулак, неторопливо обводит кончиком носа ухо.

Ежусь. Господи, как же приятно, аж слезы на глаза наворачиваются…

От этой неожиданной нежности внутри всё замирает и рассыпается искрами.

Запах его парфюма проникает в ноздри и плавит мозг.

Прикрываю глаза. Позорно тяну этот адский коктейль с его шеи и понимаю, что Макс — мой воздух… Он — мой рай…

Только с ним я чувствую себя цельной и живой.

Почему же так? Вопреки здравому смыслу и неоднозначному отношению ко мне, я тянусь к мужчине, как хрупкое растение к солнцу. Держусь за его колени и, несмотря ни на что, жутко ревную ко всему миру…

— Ваня… — хрип Максима проникает глубоко в сердце. Его губы прихватывают мочку уха, и меня подбрасывает, как будто внутри взрывается целая Вселенная. Я всхлипываю, почувствовав прикосновение горячего языка к коже.

«Божечки, что он делает?» — не успеваю осмыслить, как в скулу толкается сокрушенный вздох, а затем Максим отстраняется, лишая меня тепла. Словно этого сладостного момента и не было никогда.

Глава 9

Ива

— Тебе помочь справиться с ремнем? — холодный тон отрезвляет как затрещина.

Я набираю в легкие кислорода и вскидываю голову вверх, смотрю на Максима и внутренне протестую.

Он не заставит меня! Не заставит!

А по собственной воле я даже не стану его целовать!

Вальяжно откинувшись на спинку сиденья и слегка раздвинув ноги, Пожарский сверлит меня надменным взглядом, молча намекая на то, чтобы я приступила к делу.

Под ширинкой замечаю внушительных размеров бугор, и внутренности по новой сотрясает.

Он не может… Не может меня хотеть!

У него есть женщина! Пусть хочет её!

Не знаю, что на меня находит в этот момент. Ревность, любовь, ненависть, обида, отчаяние — всё смешивается в гремучую взрывоопасную смесь. Его порочная ухмылка становится спусковым механизмом. Из меня выстреливает истерика, и я нахожу силы броситься на него с кулаками. Луплю его по животу, по груди, по плечам. Мажу по виску ладонью, второй по лицу достаю, кричу как сумасшедшая, аж связки немеют, обзываю, упрекаю, пока Макс снова не лишает меня возможности двигаться. Захватывает в кольцо своих сильных рук. Ногами обвивает мои ноги. Грудь к груди. Сердце к сердцу — и всё… Снова этот невыносимый внутренний взрыв. Мне больно! Больно! Больно! Душа в клочья, сердце вдребезги! Внутренности в узлы. Находясь с ним в тесном контакте, пылаю.

Зачем он так со мной? Для чего издевается? Я ему не нужна.

Почему не бросит меня здесь одну и не уедет?

— Пусть тебе Кристина сосет. Подонок! — хриплю ему в шею, брыкаясь и захлебываясь слезами. Дышу надрывно и часто, так часто, что легкие кипятком шпарит. Они как будто трещат по швам. Ребра в груди выкручивает от мышечного напряжения и боли. — Пусти меня, подонок! Пусти!

— Ива, всё! Хватит! Давай поговорим? Просто поговорим, — рычит мне в висок, прижимая к себе ещё крепче.

— О чём?! — кричу, извиваясь и чувствуя его эрекцию лобком. Низ живота простреливает током. — О чём мне с тобой разговаривать? Ты никогда меня не слышал! Я не буду тебе сосать! Иди к черту, Макс! Вали к своей Кристине! Убирайся!

— Не нужно мне сосать! — рявкает так, что я содрогаюсь. — Я не за этим к тебе приехал!

— Тогда зачем? — череда судорожных всхлипов вырывается изнутри. От