Единственные - Ольга Вечная Страница 7

В гинекологию, ну да. Смешно. Очень. Тоже улыбнулся, оценил шутку. Не скоро мне забудут позавчерашний подвиг.

— Роддома у нас тут нет, уж извиняй, но если сильно тянет.

— Издевайтесь сколько угодно, — тоже начал посмеиваться, подыгрывая Пушкину. Можно было, конечно, и съязвить, но тем самым я лишь подогрел бы их ажиотаж. Так что лучше было не нарываться.

— Какого хрена, Илья? — Пушкин вдруг сменил тон, всплеснув руками.

— Так получилось. Я был поблизости и приехал раньше «Скорой». Что, нужно было сидеть рядом и ждать, пока сердцебиение плода вовсе прекратится?

Он встал из-за стола, принялся мерить кабинет широкими шагами и заламывать руки. Потом подошел ко мне и похлопал по спине.

— В нашем госпитале нет родильного отделения.

А знаешь почему? — не унимался Чернов.

— Потому что служат в основном мужчины.

— А у них что?..

— Матки нет, — сдался я.

— Какой молодец! Анатомия — пятерка! У мужиков хер, а не вагина. Но ты, я смотрю, на все руки мастер! Хоть бы намекнул, я б тебя пристроил вон в четвертый родильный. Или в перинаталку, — все не унимался Чернов с матерным погонялом. Нетрудно догадаться, откуда оно появилось.

Но при этом я понимал, к чему они оба клонили.

— Опыт у меня есть, — сказал решительно. Тут слабину дашь — съедят. — Я знал, что делаю. Все расписал в рапорте. Там три страницы мелким почерком.

Пушкин смотрел на меня долго. То на одно плечо голову склонял, то на другое. Как на дурачка или уродца.

— В Сирии обстоятельства были разные, — продолжил я. — Там не спрашивали специализацию, опыт, знания. Если врач — значит, работай. Можешь спасти — спасай. Я оказался в схожей ситуации и действовал. За каждое движение могу ответить. Итог — обе пациентки живы.

— Но сейчас мы не в Сирии, а в России. В Красноярске. В мирное, мать твою, время. Але!

— Я понял.

Он нахмурился.

— Тебе повезло, запомни это. И на рожон больше не лезь. Вообще к этой семье не лезь. Держись от них подальше.

— А то что? — спросил, приподняв брови.

— А то карьеру свою похоронишь. Что я твоим родителям скажу? Кто им поможет? Военную ипотеку хоть дождись. Игорь Андреевич за тебя поручился перед Барсуковым, но терпение у него не железное.

Повисла пауза. Меня не отпускали, поэтому я стоял и молчал.

— Я не шучу, Илья. Полезешь к дочери САМОГО Барсукова — тебя через годик и правда отправят в какой-нибудь Северодвинск.

— Надеюсь, у них там хороший роддом.

Пушкин сощурился, потом всплеснул руками.

— Иди работай. Пока все.

Я кивнул, развернулся и направился к двери. Он меня окликнул уже у самого выхода:

— Илья, тебе не хватило войны?

— Я просто хотел помочь. Знал, что у меня получится. Был уверен.

Тот лишь покачал головой.

Два года службы по контракту наложили отпечаток. Сам не заметил, а окружающие говорят об этом. Что изменился. Тяжелее стал по характеру и более замкнутым.

— Она не принцесса, — улыбаюсь я. Под маской не видно, но по глазам коллеги считывают. — Она мажорка.

Хорошее слово, хлесткое. Полностью ей подходящее.

В ответ все смеются. Почему мы так много говорим о Полине? Потому что я новенький и все лезут ко мне в душу. И не дай бог случайно ляпнешь — слухи бурным потоком пронесутся по всей больнице. Даже пациенты, должно быть, шушукаются. Илья Ветров принял роды у одной из дочек самого Барсукова (да кто этот мужик такой-то?! Надо хоть погуглить). А со второй — крутит роман.

Две дочки, везде отметился.

— А есть разница между принцессой и мажоркой?

— Да, еще какая, — объясняю. — И слава богу! Потому что на роль принца я тяну не особо.

— А на чью роль тянете, Илья Викторович? — хихикает медсестра Женя.

Хорошенькая, между прочим. Но замужем. Облом по всем статьям. Кстати, в гинекологии девчонок работает больше. Может, и правда поменять специализацию?

— Вот здесь подержи, — командует хирург. — Смотри, у как вышло. Видишь?

Киваю.

— Дальше шей.

Принимаюсь за работу.

— Жень, я тяну на роль сомнительного парня. Такие крайне интересуют мажорок, пока те не становятся принцессами.

— Это такие этапы развития в королевском дворце?

— Думаю, да. Из куколки в бабочку.

Полинка — самая настоящая куколка. Ладная, свежая, яркая. Такими, по-хорошему, только издалека любоваться. Я был польщен, когда она меня свайпнула в Тиндере. Первая.

— Когда уже операция закончится и вы заткнетесь, — вздыхает коллега.

— Если вам неинтересно, Михаил Геннадьевич, не слушайте! Илья Викторович, так что там с этапами взросления мажорок?

— Сомнительный парень, у тебя сегодня двадцатичасовая смена. Не забывай об этом.

— Ску-ука, — тяну я.

— Принцессам еще нравятся рыцари, — мечтательно вздыхает Женя.

— А их родителям — не особо, — бубнит зануда Михаил Геннадьевич, — в том числе их заработные платы. Этих рыцарей.

— Зато форма красивая, — не сдается медсестра.

— Женя-Женя, — укоризненно качает головой хирург.

Я же ей быстро подмигиваю.

Возвращаюсь домой следующим ранним утром. А в обед меня будит звонок с неизвестного номера.

Глава 6

Полина

Папа всегда непростительно щедр, когда дело касается дочерей. Думаю, он не поскупился и в этот раз. С лихвой компенсировал Илье из Тиндера причиненные неудобства.