Честь Воина [CИ] - Вита Алая Страница 63

Увидев его, Аина слегка занервничала, невзирая на разлитый в воздухе расслабляющий аромат. Из-за работы с Эльри она была привычна к запаху различных дымов, которыми окуривались юрты больных, и могла сопротивляться их одуряющему воздействию при необходимости. Была ли таковая сейчас? Вроде бы нет — драки на праздник запрещены. Из нескольких претендентов девушка выбирает сама. Она вдохнула поглубже, стараясь погрузиться обратно в состояние лёгкого транса, которое располагало шагать в неизвестность, меняться и открывать для себя новые переживания.

Через несколько минут бубны замолкли и танец остановился. Девушки встали лицом к костру, повторяя за Ведущей слова призыва:

— Дарующий жизнь, прими мою невинность. Пусть она прорастёт богатым урожаем в лесах, даст приплод скотине и добычу нашим воинам, — при этом все взмахивали руками в соответствующие стороны: вперёд, вниз, в стороны, вверх. — Всеблагая мать, снизойди на меня. Дай мне свою женскую мудрость, щедрость и силу, — теперь руками принимали благодать сверху на голову, из сторон в сердце и из земли в чресла. — Великие покровители, я отдаю вам своё тело, чтобы вы могли через меня соединиться и дать новую жизнь земле и нам этим летом.

Текст повторялся трижды. За это время мужчины зачерпнули свежесваренного пива из огромного котла, установленного поблизости, и вернулись, встав за спинами своих избранниц. Повисла торжественная пауза. Наконец, Ведущая, стоявшая с воздетыми руками, опустила их, выдыхая:

— Соединитесь, как бог Кернун со своей супругой Даной.

Аина, затаив дыхание, повернулась и, как ожидалось, увидела двоих. Арто попытался сделать шаг к ней, но Брен опередил его, заступая вперёд, так что соперник чуть не уткнулся ему в спину. Девушка метнулась к наставнику и буквально врезалась в него, обхватив обеими руками. Часть пива из его кубка выплеснулась ей на плечо. Аина повела себя не по правилам, но ей было плевать. Главное, что выбор свершён, и больше им не имеют права мешать.

Одним глазом она смотрела в сторону Морены. Та приподняла бровь в изумлении от её выходки, но в следующий миг иронично усмехнулась. Хорошо, значит Аине сошло с рук то, что она перехватила кавалера у подруги. Перед самой предводительницей собралось трое самых видных молодцов — остальные отступили к другим девушкам, понимая, что нет смысла толпиться. Но Морена шагнула чуть в сторону, и раздосадованный миг назад Арто тут же просиял, подавая свой кубок ей. Только тогда Аина выдохнула и отстранилась от Брена, чтобы принять напиток из его рук.

Раньше им не позволялось пить пиво, хотя подруга, обожавшая всё запретное, уже угощала её. Тогда горьковато-кислый вкус девушке не понравился, но сейчас свежий напиток показался, в общем, ничего. Аина отпила половину, как полагалось, потом взяла кубок сама и напоила партнёра.

Наречённый Смерти достал из сумы подготовленный факел, поджёг его от главного костра и тихо спросил:

— Пойдём?

Аина, всё это время не отпускавшая его другой руки, кивнула.

— Возьмём ещё пива? — спросила она — от облегчения хотелось совершить какую-то шалость: например, напиться.

Брен похлопал по бурдюку, висевшему на бедре, вперехлёст с сумой, откинутой на спину:

— Я уже.

Он сам перехватил её руку и повёл в сторону гор. Они забрались повыше на склон, нашли площадку, скрытую от чужих глаз камнями и деревьями, собрали валежник и подожгли костёр. Тяжёлые рога Наречённый Смерти сразу снял и поставил на видное место на камень — действовать в них было крайне неудобно.

У Брена в суме оказалось одеяло, которое он расстелил поверх нарванной Аиной травы, и получилось относительно мягкое ложе. Усевшись на него, мужчина похлопал между ног, чтобы девушка села вплотную, и, обнимая её руками, наполнил деревянный кубок, который захватил с собой. Они выпили его пополам, пригреваясь друг об друга, и вскоре Аину слегка повело. Она откинулась на грудь Брена, а он обхватил её покрепче и зарылся носом в вымытые с цветами жимолости волосы.

Так они сидели какое-то время, разогреваясь от токов, текущих между ними. Девушка ощупала ладонью обхватившие её крепкие руки, точнее, оголённые предплечья, покрытые какой-то странной рубцовой тканью. Мужчина сжал её ещё крепче, подтянул повыше. Она повернула голову, ткнувшись носом ему под подбородок. Он повернул её боком к себе, утопил лицо между плечом и шеей. Их щёки соприкоснулись, потёрлись друг об друга и неведомая сила притянула друг к другу губы. Его были сухими и горячими, а её — мягкими и влажными. Ласки смешались и закружили Аине голову.

Она обхватила Брена руками за шею, вжалась в него крепче. Брен встал, поднимая на ноги и её. Он вроде бы ничего особенного не делал — просто прижимал её к себе, одна рука на пояснице, другая между лопаток, но девушка начинала задыхаться от поднимающейся по телу волны блаженных ощущений. Теперь она понимала, почему тёрлись друг об друга животные в гон — тело действовало словно само по себе.

В живот ей упиралась горячая отвердевшая мужская плоть, которая одновременно и пугала, и манила. Но вот Брен слегка отстранил её от себя, развязал шарф, распахнул платье, которое тут же сползло с плеч, и девушка предстала перед ним во всей наготе. Восторг горевший в его ореховых глазах, казавшихся в свете огня золотистыми, дарил упоение.

Мужчина осторожно обхватил руками тяжёлые полушария, немного сжал, а потом легонько провёл шершавыми пальцами по набухшим, как ягоды, соскам, и Аина громко ахнула от неожиданно острого удовольствия. Брен припал к одному губами, пощекотал его языком, пососал, словно телёнок, добывающий молоко. Потом перекинулся на другой.

У девушки по всему телу запорхали бабочки и от обилия восхитительных ощущений подогнулись ноги. Воин поймал её, аккуратно уложил на ложе. Но Аина судорожно потянулась к упавшему у костра «платью», чтобы подстелить его под себя.

— Можем испачкать, — хрипло предупредил её Брен.

— Так и задумано.

У девушки голос вообще прерывался от переполнявших её чувств. Она не находила в себе сил объяснить, что именно пятно крови на этом куске ткани, предъявленное одной из Мудрейших, завтра станет её пропуском во взрослую жизнь.

Вместо этого она притянула мужчину к себе, требуя ещё поцелуев. И он не замедлил их обеспечить, сминая её губы, обсасывая их, проникая в рот языком, пьяня её страстью пуще пива.

Вот только одежда ужасно мешала. Аина хотела прижаться к Брену всей кожей,