Развод за 40. Роковая ошибка - Майя Саммер Страница 6

Игорь медленно подошел ко мне, его глаза не отрывались от моего лица. Я чувствовала, как сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Нина, — тихо произнес он. — Ты замерзла. Возьми.

Он снял свой пиджак и накинул мне на плечи. Его пальцы скользнули по моей шее, вызывая дрожь, которая не имела ничего общего с холодом.

— Спасибо, — прошептала я, не в силах отвести взгляд от его лица. Как он мог умирать? Он выглядел таким живым, таким… Игорем.

— Нина, я должен тебе кое-что сказать, — начал он, но я перебила его:

— Я знаю, Игорь. Лола мне рассказала.

Он замолчал, его лицо на мгновение исказилось болью. Потом он глубоко вздохнул и взял меня за руки.

— Тогда ты понимаешь, почему я здесь. Почему я не могу оставить тебя в покое, — его голос был тихим, но полным эмоций. — Нина, я знаю, что не заслуживаю твоего прощения. Знаю, что причинил тебе столько боли. Но сейчас, когда мои дни сочтены, я понял одну простую истину: ты — единственная женщина, которую я когда-либо по-настоящему любил.

Его слова эхом отдавались в моей голове. Я чувствовала, как мир вокруг исчезает, оставляя только нас двоих на этом заснеженном балконе.

— Игорь, я… я не знаю, что сказать, — пробормотала я, чувствуя, как слезы снова наворачиваются на глаза.

— Ничего не говори, — прошептал он и вдруг притянул меня к себе.

Его губы накрыли мои, и весь мир перевернулся. Этот поцелуй был полон отчаяния и страсти, любви и боли. Я почувствовала вкус его слез, смешавшихся с моими. Попыталась оттолкнуть. Прекратить это безумие!

Момент был разрушен детским голосом:

— Мама, смотри, какой снег!

Я отпрянула от Игоря, резко оборачиваясь. В дверях балкона стояла Маша, ее глаза были широко раскрыты от удивления. А за ней… за ней стоял Кирилл. Его лицо было белее снега, глаза полны такой боли, что у меня перехватило дыхание.

— Кирилл… — начала я, делая шаг к нему. Но он покачал головой, взял Машу на руки и молча развернулся, уходя обратно в зал.

Я осталась стоять на балконе, чувствуя, как мой мир рушится на глазах. Снег продолжал падать, укрывая все вокруг белым покрывалом, словно пытаясь спрятать следы моего предательства. Но я знала — ничто уже не будет как прежде. Этот поцелуй, этот момент слабости изменил все.

Игорь попытался взять меня за руку, но я отдернула ее, как от огня.

— Уходи, — прошептала я. — Пожалуйста, просто уходи. Ты давно сделал свой выбор.

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, потом кивнул и молча ушел, оставив меня одну на холодном балконе.

Я стояла там, не чувствуя холода, не замечая, как снег засыпает мои плечи и волосы. В голове крутились обрывки мыслей, воспоминаний, сожалений. Как я могла допустить это? Как могла предать доверие Кирилла, любовь Маши и Лёши? И ради чего? Ради момента слабости с человеком, который когда-то разбил мое сердце?

Не знаю, сколько времени я простояла там, пока не услышала тихие шаги за спиной. Я обернулась, ожидая увидеть Кирилла или Игоря, но это была Лола.

— Ну что, довольна? — спросила она, но в ее голосе не было злости, только усталость. — Разрушила все, да?

Я покачала головой, не в силах произнести ни слова. Лола вздохнула и неожиданно обняла меня.

— Ох, Нина, — прошептала она. — Мы столько натворили! Столько раз ошибались! Что же нам теперь делать?

Я прижалась к сестре, давая волю слезам. Мы стояли там, две сестры, когда-то предавшие друг друга, а теперь объединенные общим горем и виной.

Наконец я отстранилась, вытирая глаза.

— Мне нужно найти Кирилла, — сказала я. — Я должна все объяснить.

Лола кивнула.

— Иди. И Нина… удачи.

Я еще раз крепко обняла сестру и направилась в зал. Музыка все еще играла, люди смеялись и танцевали, не подозревая о драме, разыгравшейся на балконе. Я искала глазами Кирилла, но его нигде не было видно.

— Марина! — я подбежала к хозяйке вечера. — Ты не видела Кирилла?

Она посмотрела на меня с беспокойством.

— Он ушел, дорогая. Вместе с Машей. Сказал, что им нужно срочно уехать. Что-то случилось?

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ушел? Но куда? И что мне теперь делать?

— Спасибо, — пробормотала я и бросилась к выходу.

На улице бушевала метель. Я огляделась по сторонам, но машины Кирилла нигде не было видно. Дрожащими руками я достала телефон и набрала его номер. Гудки… гудки… и тишина. Он не отвечал.

Я опустилась на ступеньки, не обращая внимания на холод и снег. Что я наделала? Как могла так легко разрушить все, что мы строили с Кириллом? И что теперь? Куда он мог поехать с Машей в такую погоду?

Внезапно меня охватил страх. Дороги заснежены, видимость нулевая. А Кирилл уехал в таком состоянии…

Я вскочила на ноги и побежала к своей машине. Нужно найти их, убедиться, что они в порядке. Я должна все исправить, должна объяснить…

Но глубоко внутри я понимала — некоторые вещи не исправишь простыми словами. Иногда одно мгновение, один поцелуй может изменить все. И теперь мне предстояло жить с последствиями своего выбора, каким бы он ни был.

Глава 5

Осколки надежды

Тишина в машине была настолько плотной, что, казалось, её можно было резать ножом. Я сидела, вцепившись в ручку двери, и украдкой бросала взгляды на каменное лицо Кирилла. Мне удалось догнать их на парковке. Его глаза, обычно тёплые и ласковые, сейчас были холодными, как лёд на дороге, по которой мы ехали. Маша, чувствуя напряжение между родителями, съёжилась на заднем сиденье, обхватив руками своего плюшевого медведя.

Снег за окном падал крупными хлопьями, оседая на лобовом стекле и тут же смахиваемый дворниками. Этот монотонный ритм — единственный звук, нарушающий гнетущую тишину в салоне. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле. Что я могла сказать? Как объяснить то, чего сама не понимала?

Когда машина остановилась у нашего дома, Кирилл впервые за всю поездку нарушил молчание:

— Маша, детка, иди в свою комнату, пожалуйста, — его голос звучал напряжённо, словно струна, готовая вот-вот лопнуть.

Маша посмотрела на меня, ища поддержки, но я лишь кивнула, не в силах выдавить