Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле - Анна Варшевская Страница 41

отражены основные результаты расследований и детали договоров, которые мы заключали с клиентами — о проверке нескольких строительных компаний, агентов недвижимости и застройщиков. Ты работала с оригиналами, как бумажными, так и электронными — в базе данных, к которой я дал тебе доступ. Ты полила свой фикус чересчур пахучими удобрениями, из-за которых никто вовремя не почувствовал запах горелой проводки и изоляции. Ты была последней в кабинете секретаря, в то время, когда все сотрудники уже покинули агентство.

Я тяжело дышу, кусая губы и сжимая ледяные пальцы так, что, кажется, уже никогда не смогу их расцепить. Неужели он… он правда считает, что это всё подстроила я?! Для чего?!

Ответ на вопрос я получаю незамедлительно.

— И теперь оригиналы и копии договоров в бумажном виде уничтожены, — произносит Полкан. — Электронные копии удалены из базы данных. А записи камер отсутствуют, так как электроника отключилась сразу после срабатывания противопожарной сигнализации.

— Я этого не делала! — шепчу сдавленным голосом.

— Я… не утверждал, что это сделала ты, — Полкан смотрит прямо на меня. Павел Сергеевич бросает на него очередной странный взгляд, но мужчина не реагирует и не отводит глаз от моего лица. — В нашей стране пока ещё действует презумпция невиновности. Просто перечислил факты.

— Факты — упрямая вещь, — вставляет негромко заместитель.

На секунду мне кажется, что Полкан сжимает кулаки на эти слова, но… Я уже толком ничего не вижу, потому что начинаю задыхаться. От боли, от обиды, от подступающих слёз. Резко подскакиваю с места, не соображая, что делаю.

— Алина, — слышу, как он зовёт меня, давит голосом, словно что-то хочет мне передать, но эмоции захлёстывают, и я ничего не понимаю. — Алина, успокойся!

— Я не делала этого! — вскрикиваю и всхлипываю, не удержавшись.

Глава 20

— Алина, — рядом со мной появляется стакан с водой, но я отталкиваю руку, вода расплёскивается.

— Сядь! — на мои плечи опускаются сильные ладони, давят вниз, и я плюхаюсь на стул. — Выпей! — новый стакан ставится на стол, ко мне двигают упаковку бумажных салфеток. — И успокойся!

Пытаюсь последовать совету, но выходит хреново. Делаю глоток воды, вытираю платком выступившие слёзы. Полкан тем временем отходит к своему месту. Павел сидит, сложив руки на груди, и равнодушно меня разглядывает. Сволочь! Гадёныш! У-у-у, убила бы!!!

— Алина, — Полкан обращается ко мне, и я поднимаю на него глаза. — Сейчас ты возьмёшь вот это, — протягивает мне лист бумаги, — и напишешь заявление. Об увольнении по собственному желанию.

— Ч-что? — у меня пропадает голос.

— А чего ты ждала? — опять вступает заместитель. — Что в агентстве будут терпеть засланных казачков?

— Павел! — рявкает в его сторону Полкан, но тут же снова берёт себя в руки.

— Каких засланных казачков? — я снова взвиваюсь. — Я что, по-вашему, работаю на кого-то? Кому нужны эти договоры, что в них такого, что…

— В них были данные о фирмах-однодневках, созданных специально, чтобы облапошивать невинных покупателей жилья, — пафосно произносит заместитель. — И это были единственные сохранившиеся сведения, благодаря которым можно было выстроить цепочку и попробовать доказать связь и преступный сговор между несколькими компаниями. А теперь благодаря тебе у нас их нет — и люди, которых эти сволочи обманули, не смогут вернуть свои деньги!

— Павел! — в очередной раз, но теперь уже предостерегающе говорит Полкан.

— И вы что, считаете, что меня нанял кто-то из этих строителей, чтобы… чтобы я уничтожила данные? — перевожу взгляд с одного мужчины на другого.

— Догадливая, — зам картинно хлопает в ладоши. — Хотя… может тебе это и пришло в голову, потому что это правда, м-м?

— Хватит! — Полкан с резким хлопком опускает ладонь на стол. — Алина, пиши заявление. На моё имя!

Сглотнув комок в горле вместе со слезами, пододвигаю к себе листок бумаги и дрожащей рукой вывожу нужный текст.

— Отлично, — у меня забирают готовый документ.

— Я могу идти? — встаю, вздёргиваю голову, выпрямляю плечи.

— Да, можешь, — Полкан кивает. — Пропуск отдашь на охране, когда выйдешь. И… я не советовал бы тебе сейчас уезжать из города.

До боли прикусываю и так уже обкусанные губы, смотрю прямо на него долгим взглядом. Вспоминается вдруг, что мне сказала Ксения Владимировна. Что он проверяет всё и всегда. Но даже если так… Неужели нельзя было сделать это по-другому? Боль в груди ширится, я сжимаю кулаки и, развернувшись, выхожу из кабинета.

— Ты что, вот так её отпустишь? — до меня доносится сердитый тон зама.

Закрываю двери и ответа Полкана уже не слышу. Подхватываю сумку и, ни на кого не глядя, спускаюсь вниз. Как было велено, отдаю магнитную карточку. Выхожу из здания и делаю глубокий вдох.

Слёзы начинают струиться непроизвольно. Всегда считала, что «слёзы ручьём» — это просто литературное выражение. Но теперь… такое впечатление, что у меня шлюзы открылись в глазах. Всхлипываю и всхлипываю, не в силах удержаться, ничего не вижу перед собой. И тут чувствую вибрацию мобильного. С трудом нахожу телефон в сумке.

— Ал-ло? — заикаюсь, шмыгая носом.

Даже не думаю о том, кто там звонит и как может отреагировать на такое. Плевать.

— Алиночка? Алина, детка! — слышу женский голос, но не могу понять, чей он. — Что случилось, милая?

— Кто это? — делаю пару глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя.

— Алиночка, это тётя Таня, мама…

От неожиданности роняю мобильный. С трудом и не с первого раза поднимаю. Чёрт, через весь экран огромная трещина! Вот же…

— Тётя Таня, простите, я… мне сейчас сложно говорить, — я снова всхлипываю, а потом мне вдруг приходит в голову, что именно она может подумать. — Вы только не переживайте, у П-п… — не могу заставить себя произнести его имя и договариваю: — У вашего сына всё нормально.

— Та-ак, — голос в трубке не предвещает ничего хорошего. — Алиночка, а ты где сейчас?

— Я… — хочу сказать, что на работе, а потом вспоминаю, и у меня непроизвольно вырывается самое натуральное рыдание.

— Алина, детка, дыши, — успокаивающе произносит вдруг женщина. — Слышишь? Всё это неважно. Дыши, милая. Что бы ни случилось, жизнь на этом не заканчивается! Все живы, все здоровы, — правда, после небольшой паузы я слышу зловеще обещающее: — пока здоровы.

Меня вдруг пробивает на истерический смех. Кажется, она моментально сделала свои выводы и Полкану к родителям в ближайшее время соваться не следует. Тётя Таня пережидает мою истерику, продолжая говорить какие-то утешающие глупости, в которые я даже не вслушиваюсь, но в итоге её голос всё-таки помогает мне прийти в себя.

— Алиночка, Игорь уже стоит готовый, машина у нас под окнами, откуда тебя забрать? Я ему сейчас скажу адрес, — спрашивает тётя Таня.