Тридевятое. Книга первая - Ирина Кизимова Страница 41

— Я сделала всё, как ты сказала. — Влася вышла из вод, встав прямо напротив неё.

— Как мы и договаривались. — неизвестная протянула ей небольшой холщовый мешочек.

Влася осторожно взяла его и развязала тесёмки, заглянув внутрь. Полностью убедившись в содержимом, она кивнула:

— На этом наше сотрудничество закончено, надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

— Я тоже, Власелина. — фигура скрестила руки на груди. — Не смей и близко приближаться к Ивану-царевичу.

— Я бы не посмела, мне моя жизнь ещё дорога. — побледнела русалка.

— Дядям своим передай, что мы не будем вмешиваться в ваши мокрые дела, пока их действия не отражаются на благополучии Тридевятого.

— Дяди знают, мы будем тише воды, ниже травы. — пообещала Влася.

— Увижу тебя в Царьграде — убью. — добавила напоследок фигура и растворилась в прохладном ночном воздухе.

Русалка, наконец, выдохнула. Она осела на землю, ноги всё ещё дрожали от глубокого страха перед неизвестной. Её слова не были беспочвенными, если захочет — сотрёт с лица земли и саму Власю, и всех жителей Иволги.

— Сдался мне этот Царьград… — она сглотнула, развернув содержимое мешочка.

В нём был небольшой глиняный горшочек с плотно прижатой к горлу крышкой, Влася ловким движением откупорила её и сделала небольшой глоток, плотно запечатав его. В глазах тут же помутнело, она упала на землю и потеряла сознание.

* * *

Иван вернулся в деревню Ивушки под покровом ночи, и удивился, что даже сейчас здесь то и дело мелькали люди, поэтому его появление не осталось не замеченным.

— Батюшки, да это же Иван-царевич! — громко воскликнула заприметившая его женщина. — Мы уж думали, что вы в речке утопли!

— Жив-живёхонек! — вышел к нему один из царьградских стрельцов. — Вы как, Иван-царевич? Лекаря позвать? — он с беспокойством начал осматривать царевича.

— Да вы до нитки промокли! Надо скорее в баньку! — запричитала ещё одна баба рядом.

— Всё хорошо, я в порядке. — успокоил собравшихся Иван, а затем спросил. — Сколько меня не было?

— Три дня кряду. Мы уж тут места себе не находили. — всхлипнула женщина, к ней потихоньку начали подтягиваться другие жители. — Мужики всю речку изныряли, но нигде вас не нашли.

— Давеча гонец из Ивушек прибыл. — объяснил царевичу стрелец. — Сказал, что пропали вы, сыскать никто не в силах. Тут же царь-батюшка гарнизон на ваши поиски отправил.

— Где же вы были, Иван-царевич? — спросил подошедший староста, которого разбудил всеобщий гомон и громкие звуки за окном.

— У водяного гостил. — туманно отозвался Иван.

— Шутник вы, конечно, Иван-царевич. — засмеялся кто-то, а местные крестьяне поддержали его.

— Эй! — недовольно крикнул староста. — Я сразу говорил, что это проделки нечистой силы!

— Речка больше не мелеет? — спросил царевич, игнорируя всеобщее веселье.

— Тьфу-тьфу! Всё как прежде стало! — ответил стрелец. — Ваши братья уже возвращаются в Царьград.

— Стало быть и мне пора. Тоска по дому уже одолевает, мочи нет.

— Когда изволите отправиться, тогда и поедем. — с готовностью сказал стрелец.

— Чего же ждать? Поедемте сейчас. — улыбнулся Иван.

— Но как же так, Иван-царевич? Ночь глубокая на дворе! Вы весь промокший! Куда в таком виде ехать? Может, хоть в баньку? — предложил староста.

Юноша тяжело вздохнул, пребывание под водой сильно утомило его, как и постоянно сырая одежда, под водой он из-за этого не беспокоился, но на поверхности из-за мокрой рубахи и портков осенними ночами было довольно холодно.

— Хорошо, в баньку можно. — согласился он.

Староста тут же унёсся будить служек. Иван-царевич в баньку идти желает!

* * *

Берендей крепко обнял младшего сына, его руки дрожали, а из глаз лились горькие слёзы.

— Испугал ты меня, Иван-царевич. — причитал старый царь. — Гонец передал, что найти тебя не могли, утоп думали.

— Я в добром здравии, батюшка, не о чем тревожиться. — заверил его царевич, успокаивающе поглаживая рыдающего отца по спине.

— Разве можно так отца старого пугать? — он укоризненно покачал головой, нехотя отрываясь от любимого чада. — Думал, раньше времени преставлюсь.

— Не говорите такого, царь-батюшка, я бы никогда не оставил Тридесятое. — заверил его царевич.

— Что ж ты делал все эти дни? — устало спросил Берендей, утирая остатки слёз заботливо поднесённым Прошкой платком, он не спал с тех пор, как получил известие о пропаже младшего царевича.

— Гостил на дне реки.

— Вот как. — убрал мокрый платок царь. — И как там Водован поживает?

Иван удивлённо взглянул на отца.

— Что? Царь должен знать всех своих подданых, даже если это всего лишь нечистая сила.

— Водован давеча преставился.

— Вот как.

Царь замолчал, переводя взгляд на портрет любимой покойной жены.

— Русалку его любимую один из деревенских людей погубил, с тех пор характер у водяного прескверный стал. Надо было сразу понять, что раздел реки его лап дело, старый я дурак…

— Но сейчас всё хорошо, царь-батюшка, Иволга в прежнем русле, вы в добром здравии…

— Ты прав, Иван. — согласился с ним царь. — Пора мне в последний раз всех вас по поводу испытаний собрать.

— Я передам братьям.

— Будь так добр. Хотелось бы мне скорее на ваших свадьбах погулять. — довольно улыбнулся Берендей. — Вот только первенство тебе не смогу в этом испытании отдать. Сам понимаешь, нечистая сила — это тема тёмная.

— Я понимаю, царь-батюшка. Извольте не беспокоиться.

Берендей проводил младшего сына задумчивым взглядом. Хороший царь из него выйдет, мудрый да справедливый, а раз уж сумел сладить и с кочевниками, и с силой нечистой, значит ещё и храбрый. Царь знал о водяных речки Иволги не понаслышке, однажды его отец брал царевичей с собой на праздник в одну из речных деревенек, там и встретил будущий царь водяных, те на русальной неделе к людям вышли на общие гулянья. Водяные, как он их помнил, выглядели тогда, как крепкие деревенские мужики, приняв сие обличие из-за особого времени года, но исходила от них какая-то внутренняя тёмная сила, какую обычному человеку было просто так не одолеть. Царские думы прервали собравшиеся царевичи,