Плохой парень - Юлианна Орлова Страница 40

А курсанты так и стоят, они ждут? Чего ждут?

—Почему вы стоите? — прокашлявшись, спрашиваю. Но вместо них отвечает Юра, выравниваясь по стойке “смирно”.

—Команды вольно не было, товарищ преподаватель! — говорит серьезно, а на лице зачатки улыбки. Его все это очень веселит, а меня только будоражит.

—Садитесь, курсанты, — с очевидным шоком шепчу.

На месте топчусь, отчетливо ощущая, что между бедер заметно влажно. Всего лишь от одного касания Юры. И это в переполненной мужчинами аудитории, где вообще такое не должно было случиться!

—Первый урок у нас вводный, сегодня английского не будет. Вернее мы поговорим, а затем я расскажу, что будет на наших парах. Пока что я бы хотела с вами познакомиться, но дальше давайте без устава. Поговорим как обычные люди, хорошо? — улыбаюсь, а у ребят из глаз разве что искры удивления не сыплются.

Они молчат, сидят по стойке смирно. А я вот думаю, что должна сказать им, чтобы они отмерли. Только Юра коротко улыбается и смотрит на меня с прищуром. Так точечно попадает в душу, что дыхание перехватывает.

—Ребят, в нашей беседе я бы хотела услышать ответ, хорошо?

—Так точно, товарищ преподаватель, — взрываются они тут же, таким же резким голосом, от которого я вздрогнула уже за сегодня по меньшей мере дважды.

—Так…хорошо. Что ж, давайте тогда расскажем о себе в двух словах. Начну я? А вы подхватите эстафету, — улыбаюсь коротко и перебираю планы уроков. Это лишено всякого смысла, я точно не готовилась. У меня совершенно точно не было никогда опыта ведения группы, так что тут это тоже вызывает у меня уйму вопросов.

Но тема с импровизированным микрофоном всплыла в голове внезапно.

—Я закончила иняз, кафедра перевода, так что я в большей степени не преподаватель,а переводчик, работала техническим переводчиком в столице последние пару лет. Люблю театр, музыку, танцы, обожаю смотреть детективы. В свободное время с радостью отдыхаю на природе у своих родителей на даче. Меня очень попросили стать преподавателем в этой академии, и несмотря на страх, я согласилась. Хочу быть с вами честной, потому скрывать родства с Рахманиновым не буду. Как вы уже поняли, он тоже не стремится. Это для того, чтобы не было ненужных слухов, но мне также хотелось бы, чтобы вы не подогревали лишний интерес к этой теме. Вы можете спросить у меня все, что угодно, и я с радостью отвечу.

Все смотрят на меня как на картину, а затем летит вопрос с последней парты.

—Вы замужем?

Следом по аудитории разносится хохот. Ох, уж эти мальчишки. Только с виду мужчины, да? Мой взгляд натыкается на реакцию Юры. Он удивительно спокоен, и лишь в глазах разверзается бездна, в которой можно утонуть. Кулаки крепко сжаты.

Со сдержанной улыбкой на лице я отвечаю:

—Я не замужем и детей у меня нет, но это совершенно ничего не значит конкретно для вас, курсант…?— приподнимаюсь на носочках и пытаюсь разглядеть, кто там такой смелый стал на пару минут.

Но в ответ молчание.

—Так что у нас такой смелый, курсанты? Я ж не буду ругать. Мне даже немного весело.

—А это будущий клиент травмы, — под нос бубнит Юра, но я слышу. Слышат и парни, смех выходит у них вымученный, потому что, кажется, поняли посыл.

Дальше беседа получается живее. Каждый курсант рассказывает о себе, из примечательного, я быстро запоминаю имена, а с фамилиями труднее. Есть как легкие, так и сложные.

Я рассказываю об учебном процессе и о своих требованиях, их на самом деле немного, но все они важны.

ГЛАВА 32

ШОЛОХОВ

Подыхаю. Тону. Страдаю на углях бешенства. Они оставляют ожоги на спине, а я все кручусь, втрамбовывая в себя боль. Понятия не имел, что так пиздец сложно воспринимать Валю в стенах академии. Мне вообще хочется встать, схватить ее бежать на все четыре стороны.

Но вместо этого сижу и думаю не о том, что моя Валя просит рассказать о себе, а о том, что под юбкой у нее чулки. И я в этом уверен как в том, что у меня в штанах кувалда, готовая убивать. Уши заливает бетоном.

Малышка поворачивается боком, и мне видно выпуклости. Черт, если видно мне, то видно всем.

Замечаю, как Микушкин рядом головой ведет в ее сторону, и понимаю, что даже пиздить его не за что! Просто у чувака есть глаза, и он ими пользуется по назначению. Только женщина моя.

Понимаете, моя? Мне до состояния оторванных яиц херово сейчас сидеть и обтекать седьмым потом. Потому что она улыбается, она почти спокойна, хоть по рукам и гуляет тремор, который Валя пытается преобразовать в касания к бумажной стопке, что разлетелась буквально недавно.

И благодаря которой я понял, что под юбкой у нее широкая полоска резинки, превращающая меня в маньяка. Просто широкая штука плоской херни, что удерживает мою нервную систему от ядерного взрыва.

А если она сядет и будет видно? Я ж просто убью любого, кто увидит, мне придется глаза выдавить собственноручно. Потом еще сяду за это и мне будет абсолютно похер на срок, меня будет волновать, что я свою Валю лет двадцать не увижу. Вот это финальная стадия катастрофы.

На чем оно держится? Колготки точно любят скатываться, а чулки тогда что? Спадать? Это же инфаркт будет моментально. Чувствую, как по вискам стекает пот, а внутри все переворачивается.

Блузка у Вали максимально облегающая, и слюна при виде на это безобразие во рту кучкуется на раз-два. Я моментально чувствую острый розовый сосок во рту, стоит только взгляд опустить. Да что там, он сам падает на приятные выпуклости, от которых штормит, дыхание срывается, и в голове все превращается в туманную изморозь.

Ладно, она не столько облегающая, сколько у меня фантазия взрывающая сознание. Ведь это девочка не просто пожар, это моя погибель. Я не хочу, чтобы она была моим преподавателем.

Хочу, чтобы она сидела дома и готовила борщ мне, и чтобы я…а что я? Я даже обеспечить ее не могу…пока что. По крайней мере, как мог ее бывший фуфел. Чмо, блять!

Нет, минимальные нужды закрыть не вопрос, но черт возьми, он ей “Ауди” подарил. Сука, я бы сжег эту “Ауди” и плясал бы вокруг от радости, как конченный псих.