Ищу мужа после развода - Арина Вильде Страница 4

Гнев кипит внутри, глухим потоком сжимает грудную клетку. Я знаю, что это ничего не изменит, не сотрёт предательство, не заставит Олега раскаяться, но мне плевать.

Я хочу, чтобы Ритка почувствовала хоть каплю той боли, что переживаю я. Чтобы знала, что просто так я это не оставлю. Не прощу ей. Что спокойствие с этого момента ей может только снится.

Я без труда нахожу её машину. Ту самую, что он ей купил. Ту, которой так гордилась, когда рассказывала мне о своём таинственном любовнике.

Я сжимаю баллончик в руке, встряхиваю его.

Щёлк—щёлк.

Первый росчерк.

Я не думаю. Просто действую.

Медленно, с отточенной ненавистью вывожу нецензурные слова на капоте, дверях, стекле. Линии жирные, кривые от дрожи в руках.

Готово.

Я отступаю на шаг и смотрю на свою работу.

Надеюсь, Ритка подавится злостью, когда увидит это. Да, по детски, но что еще я могу сделать? Пусть весь дом знает, как именно хозяйка этой машины заработала на нее.

Я когда-то читала в каком-то интернет-паблике историю, где жена распечатала листовки с любовницей мужа и засунула во все почтовые ящики ее дома. Тогда я поразилась, ну что за ерунда? Кто так делает? Ушла гордо и все. А сейчас я ее понимаю. По венам течет неконтролируемая злость и ненависть, а выплеснуть ее некуда.

И тут меня накрывает.

Я улыбаюсь почти удовлетворённо смотрю на чертову машину, а потом сразу же чувствую, как изнутри что-то ломается. Я задыхаюсь. Слёзы текут, неконтролируемые, горячие. Я опускаюсь на землю прямо рядом с машиной, сжавшись в комок. Наконец-то позволяю себе проявить слабость. Как жить дальше? Что теперь делать?

Всё, что я строила столько лет, разлетелось в прах.

***

К утру я добираюсь до серой пятиэтажки, которая когда-то принадлежала маме.

Я давно не была здесь. Проезжала мимо, пару раз думала: «надо бы продать», но так и не смогла. Эта квартира — часть меня. Здесь прошло всё моё детство, каждая стена пропитана воспоминаниями. Как можно было избавиться от неё?

И вот, видимо, настал её час.

Я выхожу из машины, беру чемодан из багажника и поднимаю голову. Дом выглядит ещё хуже, чем я его помнила. Лифта здесь нет, стены подъезда кажутся ещё более облезлыми. Запах сырости и старости бьёт в нос, когда я открываю дверь.

Боже, как я от этого отвыкла. Но ехать к родителям не вариант. Пусть я и выросла, даже в свои тридцать пять я для них все еще ребенок. Сейчас начнутся «я же тебе говорил» от отца и «перетерпи и все наладится» от матери. Ну уж нет, увольте. Лучше здесь в одиночку, чем уютной просторной новой квартире родителей.

Я привыкла жить в роскоши. В доме, где свежие цветы стояли в вазах каждое утро. Где уборку делала прислуга, а я могла себе позволить тратить дни на спа-салоны, магазины, вечеринки. Мне не нужно было думать о пыли, о сломанном кране, о грязных подъездах. Я готовила только тогда, когда сама хотела, в основном это были неудачные попытки испечь эклеры или печенье.

Но теперь я здесь.

Я медленно поднимаюсь по лестнице. Чемодан тяжёлый, каждая ступенька даётся с трудом. К третьему этажу меня уже бросает в жар, к четвёртому — ноги начинают ныть.

На пятом я замираю перед дверью.

Старый облезлый номерок на двери, знакомая ручка, которая шаталась еще когда здесь жила я.

Я достаю ключ, вставляю в замок, пробую повернуть. Ключ не проворачивается. Я дёргаю его сильнее.

О, нет!

Меня пробивает холодный пот. Я снова пробую, но замок будто заклинило.

Что за чёрт?

Эта квартира ведь моя. На меня ее отец переписал. Приданное как никак. Я не продавала её и уж точно не меняла замки. Я в отчаянии толкаю дверь плечом. Может, замок просто заедает? Здесь же столько времени никого не было.

Я всё ещё дёргаю дверь, когда слышу скрип соседней. Из квартиры выходит мужчина. Я замираю.

Высокий, накачанный, с татуировками, которые выглядывают из-под футболки. Волосы взъерошены, лицо слегка заспанное, но в глазах читается что-то опасное. Что-то, от чего по спине пробегает холодок.

На зэка похож, если честно. Меня аж пробирает от его вида.

Он стоит в дверях, смотрит на меня так пристально, что у меня по коже мурашки бегут.

— Ты кто такая? — его голос хриплый, низкий. — Чего так поздно шкребёшься в чужую дверь?

Я сглатываю, но стараюсь выглядеть спокойно.

— Вообще-то это моя квартира, — отвечаю твёрдо.

Он усмехается, наклоняет голову, разглядывая меня.

— Если твоя, то почему не заходишь? — спрашивает с откровенной насмешкой. — Врёшь, да? Вскрыть замок пытаешься?

— То, что здесь никто не живёт, не значит, что у квартиры нет хозяина, — я скрещиваю руки на груди, хотя внутри всё сжимается от страха. Откуда вообще смелости набралась с ним так разговаривать? — Просто замок заело.

Он медленно делает шаг вперёд. Я едва сдерживаюсь, чтобы не отступить.

— Дай посмотрю, — говорит он.

Я не двигаюсь, но он уже рядом.

Слишком близко.

От него пахнет чем-то терпким и табаком. Я чувствую жар его тела и невольно съёживаюсь.

— Ну? — его бровь вздёрнута.

Я молча отхожу в сторону.

Он берёт мои ключи, вставляет в замок, пробует провернуть. Немного давит на дверь плечом, снова крутит.

Щелчок. Дверь распахивается. Он удивлённо смотрит на меня.

— Реально что ли хозяйка?

Я нервно киваю, не находя слов. Господи, вернуться сюда уже не кажется мне такой уж хорошей идеей. По соседству когда-то милая добрая старушка жила, а сейчас какие-то криминальные личности. Вдруг он что-то со мной сделает?

Мужчина пялится на меня, потом хмыкает.

— Просто силы приложить надо, — спокойно говорит он. — Видимо, давно замком не пользовались, вот и запылился.

Я сглатываю, чувствуя, как сжимается мой желудок от страха. Ночь, ни одной живой души и рядом со мной этот… амбал…

— Спасибо, — выдавливаю я и, не дожидаясь ответа, быстро прошмыгиваю внутрь.

Закрываю за собой дверь, прислоняюсь к ней спиной и зажмуриваюсь.

Господи…

Кто этот человек? И почему он живёт в соседней квартире? Куда делась та старушка? Неужели квартиру продала или померла?