Плохие парни оставляют раны - Айнави Страница 39

- Поль, прости, я не хотел напугать тебя. Просто, - он подходит ко мне, обхватывая мои плечи ладонями, - мне иногда кажется, что ты тяготишься нашими отношениями. И я не понимаю, что я делаю не так? Ты мне очень нравишься, я не хочу потерять тебя, но и постоянно мучиться мыслями, что я сказал или сделал что - то неправильно... это тяжело, - уже почти шёпотом заканчивает он.

Утыкаюсь лбом в его грудь, пытаюсь успокоить его:

- Ты всё делаешь правильно. Ты замечательный, но...

- Но?

Поднимаю голову, смотрю Диме в глаза: в его взгляде настороженность с примесью уже нескрываемой боли. И я снова не нахожу в себе сил, чтобы сказать правду:

- Но я всё равно буду работать в этом кафе и не поеду с тобой в отпуск. Это важно для меня, прости.

Дима хмыкает как - то неопределённо, усмехнувшись, произносит:

- И всё - таки у нас не отношения, а чёрти что. Думаю, на сегодня хватит. Нам надо подумать, как быть дальше. Мне уж точно, - уточняет он.

Дима уходит. Запирая за ним дверь, я думаю, что может быть вот он выход? Я только порадуюсь, если он бросит меня. Это будет даже справедливо.

*****

В кафе осваиваюсь быстро: обязанности не сложные. Всё, что от меня требуется - быстро принимать и разносить заказы, рассчитывать гостей и убирать столики. По вечерам порой приходится уворачиваться от мужских рук, пытающихся оценить упругость моей задницы, но, в крайних случаях, всегда можно позвать Пашу. При взгляде на шкафоподобного мужчину с лицом чуть симпатичнее бульдожьей морды, желание познакомиться с официантками у подвыпивших гостей пропадает напрочь.

Смена начинается в полдень. Кафе расположено на центральной набережной, представляя из себя шатёр, под которым расставлено несколько десятков столиков. Меню не блещет разнообразием: заказать у нас можно кофе, прохладительные напитки, пиво, да разнообразные готовые закуски к нему. По вечерам появляются пара шашлычников и диджей. Тогда же и начинается основной объём работы. Моя смена длится до десяти вечера, так я успеваю на последний автобус до дома.

После нашей ссоры Дима приходит мириться уже на второй день. Он извиняется за резкость, обещает не давить на меня: в общем, он как всегда мил и предупредителен. Разговаривать нам приходится вполголоса на кухне, потому что у меня в гостях Маринка. Дима спрашивает, когда у меня выходной, я отвечаю, что не знаю. Объясняю, что набрала рабочих смен на две недели вперёд, не желая упускать возможности хорошо подзаработать, пока стоит хорошая погода. Вижу, что Дима вновь начинает злиться, но сдерживается.

Проходят две недели. С Димой видимся почти каждый день: он заходит в кафе сразу после открытия. Гостей в это время почти нет, я могу выпить с ним кофе и немного поболтать. Потом он едет в офис отца, решив, что тоже будет работать, а не терять время зря. Мы договариваемся, что возьмём общий выходной на мой день рождения. Дима настаивает на том, чтобы мы отпраздновали его вдвоём. Соглашаюсь. Всё равно Вера приехать не сможет, Маринка с мамой улетела в Сочи, а больше праздновать мне не с кем. Про себя решаю, что именно в этот день мы с Димой и поговорим: в спокойной обстановке, как два взрослых человека.

До «дня Х» остаётся меньше недели. Уже успеваю пожалеть, что пообещала хозяйке кафе работать без выходных: всё - таки усталость даёт о себе знать. После каждой смены ноги гудят так, как будто я пробежала марафон. И утром я просыпаюсь, не ощущая себя отдохнувшей. Но подводить её не хочется, женщина она хорошая: не обижает с деньгами, позволяет отдыхать в течение дня, когда гостей в кафе немного.

Протираю столики, когда ко мне подходит напарница. В её руках поднос с чашкой кофе. Хитро улыбнувшись, произносит:

- Там молодой человек настаивает, чтобы его обслужила именно ты. Так что, держи, - на этих словах она передаёт мне поднос.

С недоумением смотрю ей вслед. Приглядевшись, вижу за дальним столиком парня, сидящего ко мне спиной. Делаю глубокий вдох, мгновенно покрываясь гусиной кожей. Никита, а это именно он, как будто почувствовав мой взгляд, оборачивается. Улыбается, хотя я вижу, что он напряжён. С гулко бьющимся сердцем иду к нему. Ставлю чашку кофе на столик, поднос прижимаю к себе, неосознанно отгораживаясь им от Ника словно щитом.

- Поль, - он кивает на стул, - может, присядешь?

Мнусь, не зная, что делать. Вопреки всему мне хочется побыть с Никитой, пусть и совсем немного, пусть и перекинувшись всего лишь парой ничего не значащих фраз. Я скоро уеду, может быть мы и вовсе больше не увидимся, и от моей решимости, с которой я оттолкнула его на дне рождения Марины, сейчас не остаётся и следа.

Никита по -своему толкует мои сомнения. Говорит успокаивающе:

- Брат нас вместе не застанет, не переживай. Он уже у отца в офисе, - наклонившись ко мне, Ник забирает у меня из рук поднос. - Поль, пожалуйста, - просит он.

Присаживаюсь на стул. Некоторое время мы молча разглядываем друг друга. Мы не встречались с того самого разговора на даче: даже в универе, даже случайно. Собственно, Никита не изменился, разве что загорел немного и волосы остриг совсем коротко, как в прошлом году. «Летний вариант», так он называет эту причёску.

- Какими судьбами? - первой прерываю явно затянувшуюся паузу, стараясь не выдать внутреннего смятения. От понимания того, что он оказался в кафе, где я работаю, не случайно, во рту пересыхает, а кончики пальцев начинаю неметь.

- Ехал мимо, вот решил в гости зайти, - нервно усмехнувшись, отвечает он.

- Предварительно узнав, что Дима сегодня ко мне не собирается, - уточняю я.

Ник делает глоток кофе, ничего не отвечая. Не ладится у нас разговор: сказать хочется так много, да только язык не поворачивается. Может, и к лучшему, а то...

- Смотрю, ваше заведение не пользуется популярностью, - вдруг произносит Ник, как - то растерянно улыбаясь.

Эта фраза падает между нами как спасательный круг между утопающими, позволяя ухватиться за неё словно за ниточку в пока не складывающейся беседе. И я с нарочитым возмущением восклицаю:

- Зря ты так думаешь! Жарко пока, да и рано ещё, часам к пяти люди начнут подтягиваться. По вечерам здесь столько народу,