Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле - Анна Варшевская Страница 38

— Я приготовила ужин, — задыхаясь, сообщают мне спустя несколько минут.

— Чёрт с ним! — подхватываю свою малышку на руки, а она надувается. — Прости, я не это хотел сказать, — произношу тут же торопливо. — Уверен, всё очень вкусно, и я всё съем… попозже!

— Остынет же!

Мы уже в спальне, я опускаю Алину на кровать.

— Разогреем, — шепчу ей на ухо.

Стягиваю с неё через голову широкую футболку. Просовываю одну руку ей под спину, заставляя выгнуться так, что она почти касается меня грудью, нащупываю застёжку бюстгалтера, кое-как ухитряюсь расцепить крючки и, стянув с её плеч лямки, отбрасываю кружево в сторону.

— Идеальная, — опускаю голову, втягиваю в рот сосок и слышу сверху аханье.

В волосы мне тут же вцепляются тонкие пальчики.

Отрываюсь от груди только спустя несколько минут, когда Алина уже тяжело дышит и постанывает от каждого моего движения.

— Малышка, позволь… — задыхаюсь, с трудом выговариваю слова.

— Что? — стонет она на выдохе.

— Хочу чувствовать тебя… без всего, — мне совершенно точно снесло крышу. Сам ведь говорил ей, что нельзя. Но чёртов сегодняшний страх… Страх потерять её…

Она без слов сдвигается, ведёт по моей груди к животу, заставив вздрогнуть, спускается ниже и направляет меня к себе.

Безумие. Чистое безумие. Но это именно то, чего я хочу. Её. Всю её, целиком.

Всё-таки успеваю выйти в нужный момент, и Алина, подрагивая, прижимается ко мне сильнее, обвивает руками и ногами.

— Я испугался за тебя.

Что-то у меня сегодня день откровений.

— Прости, — шепчет она, поглаживая мне плечи. — Я постараюсь быть осторожнее. Но обещать не могу, — хитро улыбается, и я закатываю глаза. — Так что насчёт ужина?

— Из твоих рук — всё что угодно, — хмыкаю и неохотно выпускаю её из объятий.

* * *

Ранним утром я просыпаюсь от вибрации часов на руке — кто-то упорно пытается дозвониться ко мне на мобильный, с которым у меня на «умном» девайсе установлено сопряжение. Осторожно отодвигаюсь от Алины, чтобы её не разбудить, натягиваю ей одеяло на обнажённое плечо и свешиваюсь с кровати, чтобы найти свой телефон.

Наконец выуживаю гаджет из кармана брюк, которые так и остались с вечера валяться на полу.

— Слушаю, — говорю максимально тихо.

— Полкан, знаю, рано, но это срочно, — голос моего заместителя напряжён, Павел говорит отрывисто.

— Да, Паш, что? — вылезаю из постели и выхожу из спальни, прикрыв за собой дверь.

Выслушиваю зама. Медленно возвращаюсь в комнату. Нет, это какая-то чушь. Надо срочно отправляться в офис и разбираться со всем этим дерьмом.

Кидаю взгляд на постель и не могу не подойти. Сажусь рядом со спящей на боку Алиной, осторожно убираю прядь волос с шеи, наклоняюсь, втягивая ноздрями её запах. Она шевелится, приоткрывает глаза.

— Уже пора вставать? — произносит сонно и тянется ко мне, обвивая руками шею.

— Ещё очень рано, малышка, — шепчу ей, — но мне нужно ехать.

— Что такое? — часто моргает, явно пытаясь проснуться.

— Павел звонил, — слежу за её реакцией.

Вот теперь она окончательно просыпается, садится в постели, придерживая одеяло на груди.

— Что-то важное? — глаза становятся встревоженными.

— Да, вероятно, — отвожу от неё взгляд, потираю подбородок. Чёрт, щетина вылезла, а побриться здесь нечем, да и некогда.

— Это из-за пожара? — спрашивает негромко.

— Из-за того, что произошло в процессе, — говорю обтекаемо.

И дело даже не в той информации, которую сообщил Павел. А в том, что никому в принципе не следует пока знать подробности.

— Я не совсем понимаю, но, видимо, мне и нельзя, так? Уточнять не буду, — Алина серьёзно кивает. — Расскажешь, когда можно будет. Если захочешь, конечно.

На какое-то мгновение я в очередной раз удивляюсь, как быстро она реагирует и легко считывает то, что не было сказано вслух.

Многие почему-то считают, что раз моя работа связана с постоянными расследованиями, то вокруг должны находиться исключительно умные и догадливые люди. Да, конечно, в свою команду я старался подбирать именно таких. И в агентстве действительно работает несколько высококлассных специалистов. Но в остальном…

Большинство из тех, с кем мне приходится так или иначе иметь дело — не только в агентстве, но и в следственном комитете, и «на полях», где занимаются основной оперативной работой — не слишком-то умны. Не замечают простых вещей, не хотят делать своё дело, не умеют нормально работать, и ещё много не-не-не…

Алина из тех немногих, у кого как раз мозги варят. И пусть она пока многого не знает — это нормально, когда человек готов учиться.

Торможу на мысли, что начинаю уговаривать сам себя. Так, хватит! Ещё ничего не произошло.

— Малышка, мне и правда пора, — целую её в кончик носа и поднимаюсь с постели. — Приезжай на работу чуть позже, сегодня нет никакой необходимости торчать в офисе с самого утра. И второму студенту, этому, как его, Саше, тоже можешь написать. В первой половине дня будет не до практикантов.

— Хорошо, — она послушно кивает. — Тебе не понадобится моя помощь?

— Вряд ли, — торопливо одеваюсь, застёгиваю рубашку.

По дороге придётся заехать домой и переодеться. Быстро целую Алину на прощанье и тороплюсь к машине.

В агентстве прохожу через разгромленную секретарскую в свой кабинет. Пожарный расчёт, конечно, в приёмной хорошо потоптался. Но огня как такового почти не было. Поэтому стоящие вдоль стены металлические шкафы с документами, закрытые на ключ, не повреждены. А вот стол секретаря пострадал.

— Полкан, — встречает меня мрачный заместитель. — Спасибо, что приехал так быстро. Клиенты подойдут сегодня с самого утра. До этого момента…

— До этого момента ты без всяких отклонений от сути расскажешь мне всё подробно, — прищурившись, гляжу на него. — И будь добр, воздержись от оценки ситуации… и от оценки людей, о которых будешь говорить!

— Конечно, — Павел пожимает плечами. — Всё началось с того момента, когда я попросил Александра и Алину разобрать договоры по недвижке. У меня ещё до всей этой ситуации возникли подозрения, что мы кого-то очень сильно прижали. Сам знаешь, на стройке бабла можно поднять немерено. Вот и решил посмотреть.

Картина из рассказа складывается весьма и весьма неприятная. И чем больше информации выдаёт зам, тем больше мне становится не по себе. Противное, но очень знакомое свербящее чувство внутри. Оно всегда появлялось в определённые моменты работы. И означало, что я что-то упускаю.

Выслушав заместителя, долго сижу молча, постукивая ручкой по столу. Павел нервно барабанит пальцами. Потом подаётся вперёд.

— Полкан…

— Помолчи, — обрываю его.

Кручу в голове чёртов паззл. Нет, не сходится. Деталей не хватает. Наконец хлопаю ладонью по столу.

— Пойдём, надо встретить клиентов. Не сюда же вести людей после пожара. Сколько