Развод. Мусор вынес себя сам - Каролина Шевцова Страница 37

Объясняю Регине, как мы поступим, и вижу, как с каждым моим словом дочь успокаивается все больше. Вот и отлично. А то истерики мне только не хватало.

- Все? – Спрашиваю не то с усталостью, не то с надеждой в голосе.

Хочется, чтобы это было реально все, чтобы Регина наконец выдохнула и мы, ударив по рукам, пошли на кухню, чтобы разделить ужин. Не Анисин, к сожалению. А заказанную из ресторана херню, но есть ее в одиночестве все равно не хочется.

Но вопреки ожиданиям дочь опускает глаза в пол и шепчет:

- Не совсем. Там девчата перепутали и отправили «Шелковый каприз» на Парето.

- Зачем, - удивляюсь я.

- Говорю же, перепутали! Было две типографии, вот они и скинули макеты не туда.

С Парето мы работаем давно и активно. Типография известная, а главное дорогая, она специализируется на сложных цветных книгах с вырубками, окошками и движущимися элементами. Короче на огромных подарочных изданиях, которые принято дарить на праздники типа Нового Года. И вот эти гении печатного дела получили от нас целый вагон самых обычных бульварных романов самого типового формата. Представляю, как они ржали, когда выполняли заказ. Это же вообще не их уровень! Все равно, что хирургу поручить штопать носки! Или заставить Осипа Бове проектировать сарай на две коровы для деревни Лыково!

- Дурдом, - смеюсь я. – Регин, они ж и денег за это говно попросят не как ЗАО. Те бы нам склепали тираж за копейки и дело с концом, а теперь будет у нас высококачественная бабья порнушка. Ну, молодец, че.

- Угу, - неохотно тянет дочь и что-то мне в ее реакции не нравится. Что-то вызывает подозрение. А потом мозг цепляется за странную формулировку – перепутали.

Что они, млять, перепутали?! А главное – с чем?!

Из того что я помню, на типографии у нас должны пойти три партии книг. Занудный Снегирев с его популярной психологией. Серия женских романов, которую дочь случайно отправило на дорогую и качественную типографию, а значит, третий файл ушел на обычную, я бы даже сказал халтурную. Которая не умеет работать ни с цветом, ни с вырубкой, зато делает дешево и быстро.

- Регина, - тихо рычу я, - куда вы отправили третий заказ?

Целых двадцать макетов подарочных книг на самые разные темы, над которыми пашет вся команда Дома Самойловых. Мы работаем над ними почти что год! Рисуем, пишем, правим, верстаем, моделируем. Все для того чтобы успеть затарить к Новому году все магазины и торговые площадки нашим сувенирным барахлом!

И эти сложнейшие макеты перепутали и отправили на типографию, которая ни хрена кроме ч/б кирпичей напечатать не может?!

У меня звенит в ушах от злости. Декабрь. Мы и так просасываем по срокам, книги должны были отгрузить еще первого числа. А тут выясняется, что книг- то и нет! Уверен, сигналы пришли настолько дерьмовые, что их даже показать стыдно! А иначе Регина бы приволокла их мне домой, похвастаться проделанной работой.

- Если мы не закажем срочную печать в Парето, то потеряем…

- Все! Мы, Региночка, потеряем все!

- Ну, я бы не была настолько категоричной, книги покупают и после Нового Года.

- Такие дорогие – нет. Регин, сейчас это была наша основная ставка. У нас нет новинок, нет громких имен, мы могли рассчитывать только на праздники и на подарочные издания к ним. Сколько запросили ЗАО за работу?

Регина называет совершенно неприличный чек.

- Так дорого, потому что они никогда не работали с подобными заказами, и… вот. Но я еще поговорю с Сашей, потому что там просто… макулатура! Их даже в библиотеки отгрузить стыдно!

От возмущения ее голос дрожит. Стыдно ей видите ли. Мне тоже стыдно. Только не за чужую работу, а за свою собственную. Надо было лучше пыхтеть над Анисой, глядишь получилась бы не дура дочь, а вполне себе нормальный сын!

- Сколько будет стоить срочная печать в Парето? – уже хриплю я.

Регина снова произносит какие-то цифры. Именно что цифры, потому что я не могу осмыслить озвученное ею как сумму. И так огромный бюджет вырос в 4 раза тупо из-за срочности заказа. И то не факт, что мы успеем отгрузить все к Новому году. А потом уже все, на хер с пляжа! В январе все будут салаты доедать да перед телеком сидеть, а не книжки мои заказывать!

- Если хотим успеть хотя бы к двадцатому числу, то увеличь это число вдвое.

В смысле вдвое? То есть в восемь от того, что мы должны были заплатить? И это не считая расходов на Снегирева, печать «Шелкового каприза» и тех денег, что я уже заплатил ЗАО за их брак? Во мне что-то обрывается. Красная пелена застилает глаза.

- КАК?! - рычу я, и стекла в гостиной, кажется, звенят. Или это звенит у меня в ушах. Надо бы проверить сердце, слышал, что такой звук бывает накануне инфарктов. - Как ты это допустила?! Кто за этим следил?! КАК ВООБЩЕ ЭТО ВОЗМОЖНО?!

Не помню, чтобы я так кричал раньше. И не помню, чтобы мой крик настолько не действовал на собеседника. Регине… нет, не по фигу. Она сжимает кулаки. Взгляд становится острым, колючим, точь-в-точь как у меня в периоды неконтролируемой ярости. - Я тебе не мать, - говорит она тихо, но четко выделяя каждое слово. - Чтобы на меня так орали. Подбирай выражения.

Я замолкаю. Чисто по инерции. Не думая о том, что сделал это из-за Регининой просьбы.

Смотрю на дочь - сжатую, напряженную, с тем же упрямым огнем в глазах, что вижу иногда в зеркале. И меня осеняет, она и правда не Аниса. Она - я. Моя полная копия не только внешне, что всегда вызывало во мне чувство невероятной гордости, но и по характеру. Один в один.

А со мной в такие моменты бесполезно бодаться, лоб расшибешь. Со мной нужно, как делала Аниса... ластиться? Уговаривать?

Я выдыхаю, чтобы немного расслабиться. Самого до сих пор трясет как при Паркинсоне. Стараюсь говорить тише и мягче, как моя бывшая со мной.

- Ну конечно нет, ты не Аниса, - почти укоризненно качаю головой. - Ты наша с ней дочь. Вот какая уже