Развод. Да пошёл ты! - Софа Ясенева Страница 36

Я молчу, обдумывая услышанное. Всё встаёт на свои места. И то, что он уехал в ту ночь, и почему не выходил на связь. Это не было игнором. Это было отцовство.

— Так она заболела? Ты поэтому не писал? — уточняю уже мягче.

— Да, обычные детские болезни, ничего серьёзного. Температура, капризы, бессонная ночь. Нужно было уделить всё время ей. Успела себя накрутить? — улыбается самой своей обезоруживающей улыбкой.

И мне с одной стороны стыдно признаться, какие мысли крутились в моей голове, а с другой, на честность надо отвечать честностью.

— Есть немного, — признаюсь, отводя взгляд. — Я не знала, как всё воспринимать. Не знала, как мне себя вести. Ты мне не обязан ничем, но...

— Но я всё равно должен был дать знать, — перебивает он мягко. — Ты права. Я виноват. И хочу это исправить. Если ты позволишь.

Я вдруг чувствую, что хочу поделиться ещё кое чем. Тем, что так долго носила в себе и что до сих пор болит. Никогда не думала, что смогу произнести это вслух кому-то, кто не врач или не Женя. Но с Виктором рядом я почему-то не боюсь. Он не давит, не жалеет, просто слушает.

— У нас с Женей не получилось завести детей, — мой голос звучит тихо. — Мы проходили обследования, сдавали анализы... Много раз. Сменили несколько клиник, врачей, методов. И каждый раз всё было "вроде бы" в порядке. Ни одной чёткой причины так и не нашли. А результата не было. Годы шли, и с каждым новым циклом, с каждой новой надеждой, которую разбивал один маленький тест, я всё больше погружалась в отчаяние. Я уже перестала верить, что когда-нибудь стану мамой. Просто... смирилась.

Вик смотрит на меня внимательно. Его брови сдвигаются, как будто он вспоминает что-то.

— Так вот о чём была речь.

— Какая?

— Твой Евгений. Он, видимо, решил, что открывает мне глаза на положение дел. Поделился этой информацией, правда, в странной форме. Как будто это что-то, что должно оттолкнуть.

— Господи… — я прикрываю лицо руками. Горят уши. — Мне так стыдно... Он не имел права...

— Тут нечего стыдиться, — Вик мягко касается моей руки. — К тому же, если ты говоришь, что причина не найдена, значит, может, её просто нет? Не в тебе, не в нём. А может, вы просто не подходили друг другу на этом уровне. Бывает.

— Но так же бывает, — шепчу я. — Все вокруг как-то справляются, рожают, лечатся... А у нас ничего не вышло.

— Да ну, — он усмехается, но взгляд серьёзен. — Сколько историй таких знаешь? Люди годами не могут зачать, и вдруг... бац. Случайная беременность. Часто как раз после развода или даже с новым партнёром. Считай, что ты обязательно войдёшь в их число.

— Это вряд ли, — я отвожу взгляд. — Я почти что в разводе. Так что сам понимаешь...

Он не отвечает сразу. Только кивает и остаётся рядом. Его молчание — как тёплое одеяло. Оно не давит, не пугает. Оно поддерживает.

— Саш, — вдруг тихо говорит он, — что скажешь на то, чтобы познакомиться с Машей?

Я вскидываю брови. Сердце неожиданно делает кульбит:

— Ты правда готов?

— Не предлагал бы, если бы это не было так. Она важная часть моей жизни. И если ты тоже хочешь быть в ней — это неизбежно.

Я чувствую, как на губах рождается настоящая улыбка. Чуть смущённая, но тёплая:

— Я обожаю маленьких детей. С Ваней, сыном подруги, готова играть часами. С ним у меня настоящее взаимопонимание. Иногда кажется, что он чувствует моё настроение лучше, чем взрослые.

— Значит, можно тебя приглашать вместо няни? — поддразнивает он.

— А вдруг мы не найдём с Машей общий язык? — шучу я, хотя внутри чувствую лёгкое волнение.

— Это мы обязательно проверим. — он улыбается, и мне кажется, что мир становится чуть-чуть теплее. Как будто кто-то приоткрыл окно, впустив внутрь свежий воздух и солнце.

38 Саша

Мысль о предстоящей встрече с Машей не даёт мне покоя, отдавая лёгким волнением в груди. Слова Вика звучат в голове всё отчётливее: «Саш, что скажешь на то, чтобы познакомиться с Машей?» Вроде бы ничего страшного, но я уже сто раз прокрутила в голове, как всё может пойти не так. А вдруг Маша меня не примет? Вдруг будет сдержанной, равнодушной или, хуже того, настороженной? Или вообще не захочет ни с кем знакомиться? В конце концов, она — девочка, пережившая развод родителей, и, может быть, повзрослевшая раньше времени.

Чтобы отвлечься, захожу к Инне в гости. Там, как всегда, пахнет вкусной выпечкой — сегодня ванильными пряниками. Ваня весело ползает по ковру, окружённый плюшевыми зверями и машинками.

— Ну что, — усмехается Инна, замечая мой рассеянный взгляд. — Ты как будто не здесь сейчас, о чём задумалась?

— Просто думаю, — вздыхаю я, опускаясь на пол рядом с Ваней и подбирая яркий пластиковый кубик. — У Вика есть дочка.

Инна удивлённо вскидывает брови:

— Правда? А сколько ей лет?

— Четыре, — говорю я и смотрю, как Ваня тянется за машинкой. — Мы в субботу договорились встретиться. Я волнуюсь, места себе не нахожу.

— Ну ты даёшь, — смеётся Инна. — Ты же сама как профессиональная няня. Посмотри на себя: Ваня тебя просто обожает. Вы с ним на одной волне.

Я наклоняюсь, чтобы поднять упавшую игрушку, и в этот момент Ваня смеётся, тянется ко мне ручками. Я улыбаюсь, беру его на руки, он уютно устраивается у меня на коленях, уткнувшись в плечо.

— Просто Маша — не Ваня, — шепчу, чуть покачивая малыша. — Она уже взрослая, ну, не совсем кроха. А я ей кто? Женщина, с которой её папа, может быть, начнёт что-то серьёзное. А может и нет. Это совсем не то, что поиграть в кубики и уйти.

— Ты думаешь, дети чувствуют твою неуверенность? — спрашивает Инна. — Поверь, если ты будешь искренней — всё получится. У тебя большой опыт. Уж кто-кто, а ты найдёшь подход к любому ребёнку.

Я чуть расслабляюсь. Целую Ваню в макушку и шепчу:

— Ты у нас