Бремя сильных - Андрей Олегович Рымин Страница 33

— Ну так что? Все еще осуждаешь?

— Нет. Теперь я все понял.

Мудрейший, не дрогнув, сказал то, что нужно, но при этом подумал совсем о другом. Хоть магистр по-прежнему и оставался для Яра загадкой, но одну очень важную вещь он сейчас для себя уяснил.

«Мой спаситель — еще тот добряк, — сделал вывод Мудрейший. — Любого, вставшего у него на пути, этот страшный человек убьет без раздумий. В том числе и меня. Хорошо хоть, что мы на одной стороне, — трезво размышлял Яр. — Да… Не так уж хорош этот северный мир, как я думал вначале…»

— Ну и славно. Я рад, что мы все прояснили, — не заметил магистр двузначности во фразе Мудрейшего. — Мы и впредь должны быть друг с другом честны, и ты правильно сделал, что задал мне этот вопрос. Очень многое в наших краях для тебя непонятно — без должного знания запросто можно запутаться, а ошибки в нашей ситуации недопустимы. Если что опять не поймешь, в себе не держи, спрашивай.

Дамаран довольно улыбался, радуясь своей быстрой победе.

— Да уж… Тяжело с тобой будет. Учить еще и учить. Знаешь, а начну-ка я прямо сейчас. Необходимый минимум знаний о нашем мире тебе позарез как нужен. Путь у нас не близкий. Что зря время терять? Видел, как я только что деньги считал? А зачем они нужны знаешь?

Дальше Вечный пустился в подробный рассказ о торговле, и к моменту, когда трое всадников снова отправились в путь, Яр уже неплохо разбирался в вопросе и знал все номиналы монет. Долгая дорога до границы Валонга обещала стать для любознательного жителя дикой Долины весьма интересной. Настроение Яра заметно улучшилось. Жестокость магистра не то чтобы полностью смылась из памяти, но Мудрейший старался занять мысли другим. О чем подумать — ему доставало с избытком.

* * *

Две недели в пути, и от прежнего дружелюбия Вечного осталась едва ли десятая часть. Плавно и незаметно магистр за время дороги сменил стиль общения с Яром. Если раньше Эркюль обращался с Мудрейшим как с равным, то сейчас житель южных лесов опустился на уровень Карла, а может и ниже. Ведь солдата хотя бы никто не учил уму-разуму дни напролет.

И дело тут было не в самом обучении — Яр с удовольствием впитывал любые новые знания. Но вот тон, с которым магистр втолковывал своему великовозрастному ученику прописные истины, Мудрейшему был, мягко сказать, неприятен. Во время занятий Дамаран держал себя строго и даже высокомерно. Владыка Валонга давно перестал делать вид, что они с Яром ровня. Простейшие просьбы теперь приравнялись к приказам, а лишний вопрос, если он не имел отношения к теме урока, Эркюль оставлял без ответа. В сравнении со своим суровым наставником Яр ощущал себя сущим ребенком. Временами ему начинало казаться, что знания северянина вообще не имеют конца — хотя это его как раз только радовало.

Дистанция в отношениях Вечных росла. Магистр мрачнел с каждым днем, будто что-то предчувствуя. Граница Валонга стремительно приближалась. Ее пересечь Дамаран собирался тайком, что и не удивительно — весь их путь по Ализии прошел вдалеке от проторенных трактов. Отряд беглецов сторонился проезжих дорог, городов и таверн. В деревни и то заходили лишь дважды: еды прикупить, да один раз сменили коня, что слегка захромал. Теперь отдыхали ночами — днем больше проскачешь. Ведь времени было в обрез. Хотя на погоню, по правде сказать, и намека не виделось. Но Дамаран торопил — приходилось спешить.

Сегодня Эркюль был особенно нервным и злым — прямо сам на себя не похож. За весь день от него Яр услышал лишь несколько слов, да и то половина из них были руганью. Вечный плотно закутался в плащ и надел капюшон, словно мерз в эту теплую пору. Не меняя нахохленной позы, замер черным пятном на спине скакуна и покачивается в такт легкой рыси. Сразу и не поймешь, что на лошади едет не призрак, а некто из плоти и крови.

Карл, поддавшись настрою хозяина, тоже хмурился и, как серая тень, молча трясся в седле позади Дамарана. Не портил угрюмой картины и Яр, чей потрепанный плащ, позаимствованный еще у убитого в каньоне дружинника, развевался рябыми от грязи лохмотьями. Жуткая троица могла до смерти напугать одним своим видом, попадись на пути кто из местных. Хорошо хоть, что земли вокруг лежали глухие и необжитые, а потому шансы встретить людей стремились к нулю. Войны с Валонгом случались не раз, и возле границы селиться народ не хотел.

Когда темнота опустилась на степь, разделенную редкими рощами, хмурый Вечный вопреки обыкновению не скомандовал сразу привал, и отряд продолжал ползти по едва различимой тропинке вслепую. Эти лишние муки во тьме, как казалось Мудрейшему, Дамаран плодил тоже в угоду своим настроениям. Каждый вечер магистр какое-то время до сна уделял обучению Яра. И сейчас остановка сулила начало беседы, а общаться Эркюль не хотел, вот момент и оттягивал.

Наконец Вечный сдался. Путники свернули с тропы и, спешившись, завели лошадей под кроны деревьев. Свет, идущий от звезд, сразу скрыла листва. Темнота обрела абсолютную плотность. Карл зажег припасенный фонарь, но фитиль затушили, как только движение кончилось. По ночам их отряд обходился без всяких костров — холода еще грянут не скоро, а бесхитростная походная пища готовки не требовала. Безопасность стояла превыше всего. Дамаран в этом плане был строг.

Расположившись на небольшом пятачке между деревьев, путники наскоро перекусили и улеглись на прохладную землю. Солдат, как обычно, сразу же погрузился в чуткий, присущий служивому люду сон, а вот Вечные засыпать не спешили — им так часто и много пребывать в мире грез не требовалось. Дети Бури лежали в паре шагов друг от друга, но молча. Яр ждал первого слова от старшего, а Эркюль… О чем именно думал магистр, догадаться возможности не было. Впрочем, некое время спустя Дамаран все же высказал часть из своих опасений.

— У границы нас будут встречать, — неожиданно начал Валонгец. — Там всегда егерей полно, а сейчас и подавно согнали всех, кого можно. Хорошо хоть, что Сара на западе оттянула войска имперцев к границам Нарваза. Так что шанс проскочить незаметно у нас все же есть. Завтра еще миль сорок проедем, и хватит. До ночи будем отсиживаться в какой-нибудь чаще. Последний отрезок пути лучше пройти в темноте — так надежнее. Будем надеяться,