Украденные сны - Алекс Рудин Страница 30

— С удовольствием попробую, — улыбнулась Гораздова. — Я ничего не ела с самого утра, выпила только чашку чая.

Бывший императорский повар усадил нас за столик. Потом взмахнул рукой, и из кухни вылетели две суповые тарелки. Они двигались величаво и плавно, и опустились на стол, умудрившись не расплескать содержимое.

Вслед за тарелками на стол приземлились столовые приборы, завернутые в салфетки, и плетеная корзинка с горячими сдобными булочками.

— Прошу, — важно кивнул господин Иевлин.

Суп оказался густым и сытным. Яркий грибной вкус замечательно оттеняла остринка сыра и нежность сливок. Булочки были мягкими и теплыми, испеченными из воздушного теста. Я не удержался и обмакнул одну из булочек в суп, а потом отправил в рот. Судя по довольному кивку повара, так и следовало делать.

— Замечательно, — с восхищением сказала Гораздова. — Господин Иевлин, вы — настоящий маг. Я сама хорошо готовлю, меня специально учили этому в пансионе. Но с вашим супом моя стряпня и близко не сравнится.

— Разумеется, — довольно хмыкнул Иевлин.

После супа он подал Анне Владимировне фруктовый чай, а мне — кофе со сливками, и сам присел за наш столик.

— Я обдумал ваше предложение, — проворчал он. — Скажу честно, оно меня не слишком заинтересовало. Я вышел на пенсию, чтобы спокойно заниматься кулинарным творчеством. В деньгах я не нуждаюсь и не совсем понимаю, почему вы решили обратиться именно ко мне.

Он постучал по столу короткими толстыми пальцами.

— Но из уважения к Александру Васильевичу я готов пойти вам навстречу. При условии, что сам составлю меню, а все ваши повара и слуги будут беспрекословно выполнять мои распоряжения.

Анна Владимировна удивленно нахмурилась.

— С поварами и слугами проблем не будет, — кивнула она. — Но вот меню… Здесь могут возникнуть затруднения.

— Это меня не касается, — твердо заявил господин Иевлин. — С тех пор, как я оставил службу во дворце, я готовлю лишь то, что мне интересно. Если желаете, я могу посоветовать вам другого повара.

— Позвольте, я объясню, — вежливо вмешался я. — Никакой другой повар не подойдет. Дело в том, что планируется не просто свадьба. Тут особый случай — на церемонии и банкете будет присутствовать его императорское величество. Все в Петербурге знают, как император любит вашу кухню. Вот почему моему отцу важно, чтобы готовили именно вы.

— Я так и знал, что в вашем предложении кроется какой-то подвох, — к моему удивлению скривился бывший императорский повар. — Понимаю, вы решили, что я сочту за честь снова готовить для императора. Но, уверяю вас, это совершенно не так. Теперь я отказываюсь наотрез, и вам меня не уговорить.

В подтверждение своих слов господин Иевлин откинулся на спинку стула и скрестил на груди мощные руки, привыкшие управляться с ножами и тяжелыми кастрюлями.

— Я могу спросить, почему вы не хотите готовить для его величества? — изумился я. — Ведь вы много лет именно этим и занимались.

— Можете, — сердито кивнул Иевлин. — Я расскажу, потому что не хочу ссориться с вами. Уверен, вы меня поймете.

Он снова наклонился вперед.

— Как вы думаете, почему я вышел на пенсию?

— Наверное, устали ежедневно ходить на службу во дворец? — предположил я.

— А я и не ходил, — возразил бывший императорский повар. — У меня была своя квартира в дворцовом крыле. А если я выезжал отдохнуть за город, то утром за мной присылали мобиль с водителем.

— Удобно, — оценил я. — Так в чем же причина?

— Я устал, — сердито буркнул господин Иевлин. — Устал готовит изо дня в день одно и то же. Вы знаете, что у нашего императора очень консервативные вкусы? Только никому об этом не рассказывайте — это государственная тайна. Вас, конечно, не посадят в Петропавловскую крепость, но окажетесь на заметке у Тайной службы. А в этом ничего приятного нет, поверьте.

Я представил, как Никита Михайлович Зотов берет меня на заметку из-за того, что я узнал ежедневный рацион его величества, и весело рассмеялся.

— Ничего смешного, — насупился Иевлин. — Я царское меню наизусть знаю. Утром — овсянка на молоке и отварные яйца. На обед — салат из свежей капусты, заправленный винным уксусом и оливковым маслом. Потом — борщ с говядиной или рассольник с перловкой. Изредка — куриный суп с лапшой. А на второе — пожарские котлеты или голубцы. И так изо дня в день! Какой повар может такое выдержать?

— Сочувствую вам, господин Иевлин, — улыбнулся я. — Но ведь наверняка были и праздники.

— Разумеется, — сердито хмыкнул повар. — Но и там ничего нового, никаких экспериментов. Однажды я предложил вместо традиционного кремового торта подать сладкие пирожки и фруктовое желе — так меня даже слушать не стали! В конце концов я просто не выдержал. Из вдохновенного кулинара я превратился в… в обычного повара! Конечно, я не выдержал! Как-то раз лично принес императору завтрак — эту проклятую овсянку — и сказал, что подаю в отставку. Так дальше не могло продолжаться.

— И его величество не убеждал вас остаться? — заинтересовался я.

— А как вы думаете? Конечно, убеждал. Даже наградную звезду мне вручил. Но я не из тех, кто меняет талант на побрякушки! Я потребовал, чтобы его величество согласился разнообразить меню. И. Я был уверен, что ему понравятся новые вкусы — ведь я специально создавал подходящие рецепты. И что вы думаете? На следующее же утро мне вручили приказ о пенсии. Обидно, знаете ли!

Бывший императорский повар замолчал, сопя в роскошные усы. Потом хлопнул ладонью по столу:

— Нет, господин Тайновидец, даже не уговаривайте. Если бы сразу сказали мне, что готовить придется для императора, то вам не пришлось бы терять время на этот разговор.

Анна Владимировна растерянно смотрела на Иевлина и жалобно морщила нос.

— Понимаю вас, — кивнул я. — С вашими умениями трудно каждый день готовить одно и то же. Да и незачем. Сейчас вы свободны, и в «Долгожданной радости» нет отбоя от посетителей. Вы можете готовить, что вам угодно, а люди аплодируют и платят звонкой монетой.

— Вот именно, — повеселел господин Иевлин. — Я достаточно обеспечен, и могу делать, что хочу. Что еще нужно для счастливой и спокойной жизни? Кстати, вы не сказали, понравился ли вам суп.

— Суп был великолепен, — заверил я повара. — Но знаете, мне кажется, что ваша обида не прошла. Вы до сих пор носите ее в себе.

— И долго еще не пройдет, — хмуро кивнул Иевлин. — А