Ловцы снов - Анна Аникина Страница 3

— Мишка, это тыква, а не дыня, — смеялась Анюта Кирсанова, называя Михала на русский манер Мишей.

А он пытался понять, какое отношение русский вариант его имени "Михаил" имеет к маленьким медведям.

У старших Кирсановых был в Варшаве свой развивающий детский центр. Впрочем, он уже давно был не только для детей. Алёна и Виталий сами были прекрасными танцорами и учили бальными танцам детей и взрослых. У Виталия было ещё и основное место работы — хирургом-травматологом.

Михал на все уговоры начать танцевать не поддался. Да, мальчиков дефицит. А он совсем неплохо двигается. Но танцы — это было точно не его.

Иногда казалось, что мама даже вздыхает с облегчением, что он не танцует. Став постарше, Михал понял, почему. Его старший брат, мамин погибший сын Леслав, танцевал. Блестяще. Был чемпионом Польши. И вторым в Европе. Так что, танцы младший Тухольский оставил родителям.

Марийка тоже предпочитала смотреть, как танцуют. Зато обладала талантом художника. Рисовала всё, что видела, любым материалом — мелом, углем, карандашами и красками. И таскала с собой альбом для набросков и в школу, и на прогулку, и в отпуск. Удивительно, как ей удавалось изобразить человека в движении. Показать силу напряжённых мышц и эмоции.

Всё их с сестрой детство они очень много ездили по всему миру вместе с родителями. И даже несколько раз летали за океан. Морские просторы были доступны и не выезжая из Польши. Гданьск — морские ворота страны, родной город родителей, всегда ждал.

Но из всего этого многообразия впечатлений, Михал больше всего любил поездки в Москву. Как он считал до какого-то времени, к русским родственникам. Степенью родства особо никогда не интересовался. Ему было достаточно того, что в огромном и очень хорошо продуманном доме в пригороде Москвы всю их семью беззаветно любили.

То, что многочисленное и стремительно растущее семейство Орловых — им не кровная родня, Михал узнал уже совсем взрослым. А в детстве это было просто незамутненное счастье — носиться по посёлку на великах с пацанами и играть в футбол в почти настоящем чемпионате. На приличном поле. С разными командами. С судьёй и даже с комментатором.

Конечно, из всех Орловых у нему по возрасту ближе всех был Эдик — аж шестой ребёнок Жанны и Владимира — русских танцевальных чемпионов. Но Михал и Марийка очень дружили и с Юлькой — крестницей их мамы, и с двойняшками Артуром и Тимуром. У старших детей Орловых — Ксюши и Игоря уже были свои семьи и дети. Родные и приёмные.

Это многочисленное семейство притягивало к себе родственников и друзей. Папа шутил что-то про закон всемирного тяготения, мол, чем больше семья, тем стремительнее она притягивает к себе новых людей. В доме у Орловых никогда не было пусто или грустно. К младшим Тухольским относились так же, как к своим.

Глава 4

Уверенности, что он всю жизнь будет играть в футбол, у Михала совсем не было. Да, у него получается лучше, чем у многих. И тренеры даже говорят о его таланте. Но уже к подростковому возрасту он видел много сломанных футбольных мальчишеских судеб. Травмы, нужда, переезд. И ещё огромное количество факторов, которые могли повлиять на всю дальнейшую жизнь и навсегда исключить из неё футбол.

— Сын, знания — это такой багаж, который никогда не будет тянуть тебе карман. Учиться надо. Чтобы возможности не упустить, — Роберт конечно беспокоился за будущее сына.

— Пап, если я не буду играть, то поступлю в лётное. Здоровье нормальное. Возьмут же?

— Возьмут, — Роберт шумно выдохнул, — Но только в любую профессию лучше идти… Как бы это так сказать…

— С верой и любовью. Так мама говорит, — Михал обнял отца, — Пока я люблю футбол. И верю, что у меня получится.

— Да-да… Если не знаешь, что за облаком…

— Думай о хорошем, — закончил за Роберта сын, — Я помню. Так твой Новотны всегда говорит. Он меня, кстати, звал в выходной приехать в центр летной подготовки на тренажер.

Ежи Новотны много лет был у Роберта Тухольского вторым пилотом. Потом, естественно, дорос до командира воздушного судна и сейчас был лучшим пилотом авиакомпании. И давним добрым другом всему семейству, но особенно Михалу.

— На тренажер? Только тебя звали? — в дверях появилась Марийка. Наверняка слышала весь разговор.

— Нас звали. Ты хочешь?

— Да, конечно.

Марийка была парадоксальной. То тихая и незаметная. То вдруг включающаяся в жизнь с удвоенной, будто накопленной предварительно, энергией.​​​​​​

Когда твой отец — пилот, на аэропорты и самолёты смотришь немного по-другому. Даже если летишь обычным пассажиром. Приятно, когда тебе и твоей семье как-то по-особенному улыбаются на регистрации и при посадке. А бортпроводники обращаются к отцу исключительно "пан капитан".

В учебном центре Роберт Тухольский, кажется, поздоровался за руку абсолютно со всеми, кто попался им на пути к тренажеру.

У Ежи Новотны было очень довольное лицо.

— Моё почтение, пан командир! — они с Робертом обнялись.

С Михалом и Марийкой Новотны поздоровался за руку.

— Давайте, сейчас ваша очередь, — пропустил младших в тренажер, — пробуем взлёт и посадку.

Марийка младше брата на год. Но по ней не поймёшь, волнуется или нет. А вот Михал заметно нервничал.

Работа пилота всегда казалась ему чем-то большим, чем просто набор технических действий.

Новотны сел рядом как пилот-инструктор.

— Ты же знаешь, что делать? — глянул пристально на сына своего командира.

Михал отлично знал весь порядок действий. Взялся за рычаги.

Он вышел из кабины с мокрой на спине футболкой. Новотны похлопывал его по плечу.

— Молодец! Хорошая посадка.

А Михал не мог успокоиться. Это был не настоящий полет. Но если представить, что это не кабина тренажёра, а большой самолёт с двумя сотнями пассажиров, то это был бы провал.

В футболе ты тоже отвечаешь за команду. Ловишь мяч — это не твоё личное достижение, а общее. То же самое с неудачей. Но неудача в футболе — это просто результат игры. Да, на эту игру ставятся огромные деньги. Но не жизни!

Глава 5

Сомнения на тему футбола буквально повисли в воздухе. Есть на свете значимые профессии. Без них никуда. Мама и, например, Алёна Кирсанова, — учителя. Виталий Кирсанов — врач, а папа всю жизнь летал. Старший брат собирался стать дипломатом. Володя Орлов — архитектор, его жена