Бремя сильных - Андрей Олегович Рымин Страница 22

— возмутился нарвазец. — Я никогда ничего не боялся. Не боюсь и сейчас. Просто пытаюсь мыслить разумно, — оборвал оду собственной храбрости Глох. — Помощь придет неизвестно когда. И я не уверен, что мы сможем дождаться ее в чистом поле. Не будет ли умнее укрыться за стенами? Генк — город маленький, но стены имеет добротные. Потеснимся недолго, а как пройдут — врежем с тылу. До Арнея по тракту еще топать и топать. Там Вильгельм и Матеус их встретят, ну а мы подопрем. Лучше самим взять противника в клещи, чем позволить себя зажимать?

— Не подходит, — отрезал имперец. — Нас сюда посылали врага удержать. Ну а лучше — разбить. Там на западе маршалу Харту нынче есть и так, чем заняться. Для Вильгельма и принца нужно выиграть время. Иначе план Сары сработает, и желторотые беспрепятственно выйдут к Арнею. А этого нам нельзя допустить.

Генерал замолчал и обвел офицеров суровым взглядом в поисках несогласных. Таких не нашлось. На лицах военных читалась решимость. Люди спокойно стояли и ждали дальнейших приказов. Только Герхард казался немного расстроенным, ну и сам Риттер, чей план был отвергнут, надулся, но возражать не спешил.

— То есть Генк вы бросаете? — все-таки не сдержался барон. — У меня там пять тысяч народу, и бойцов из них сотни не будет — всех давно рекрутировали. Нас захватят в два счета. Хоть несколько рот бы оставили.

— Не могу, — покачал головой генерал. — Нас и так слишком мало — каждый боец на счету. Если хотите, укройтесь в лесах. Но я бы вам не советовал. Сарийцы спешат и на ваш городок время тратить не станут. Стены у вас высокие. Выставь хоть баб с арбалетами — все одно они мимо пойдут.

— Нет у нас арбалетов, — пробурчал Лунц.

— Тогда с луками, — огрызнулся Фабрицио. — На осаду они не отважатся. Я уверен. Вы поймите, сарийцы торопятся к тракту и дальше на запад. — Эта фраза предназначалась уже офицерам. — Никакой затяжной обороны не будет. Попытаются продавить нас нахрапом, а не выйдет — поищут обход. Два-три дня продержаться — и как только сарийцы поймут, что никто их так просто не пустит, считай, дело сделано. Еретики развернутся и пойдут искать к тракту другие пути. Вот мы время и выиграем.

На этом Сардо закончил, и в шатре разлилась тишина. Офицеры осмысливали услышанное. Напряженные лица отражали тревогу, а барон так и вовсе скривился, как будто отведал лимона. Всех терзали сомнения, и это было заметно. Только Арчи выбивался из общей картины — он задумчиво смотрел в никуда, загадочно улыбаясь.

— Что вы лыбитесь, Полковник? — не укрылась от Сардо странная мимика Монка. — Я что-то смешное сказал?

— Никак нет, — вернулись в шатер мысли Арчи. — Мой генерал, я, кажется, понял вторую часть вашего плана.

— Если все выгорит, наш следующий ход очевиден, — не удивился Фабрицио. — Но так и быть, Монк. Давайте уж, огласите для всех.

— Как только сарийцы уйдут на другую дорогу, мы оставляем позиции и ускоренным маршем бросаемся к тракту, — радостно выпалил Арчи. — И пока желтоплащники делают крюк, мы разносим фаркийцев и отбиваем обоз. Что скажите, господин генерал? Я ничего не напутал?

— Нет, полковник. Все верно. — Сардо оставался серьезен. — Надеюсь, сарийцы не придут к тем же выводам. Хотя особого выбора у них нет. Нашу защиту еретикам не пробить, пусть даже у них пятикратное превосходство. Я знаю, о чем говорю — доводилось сражаться при худших раскладах, — припомнил Фабрицио былые походы. — Ладно, пора расходиться, — зевнул генерал. — Утром сдвигаемся к северу и готовим позиции. Все, господа. Доброй ночи.

Военные распрощались друг с другом и отправились по своим частям. Ночь уже безраздельно властвовала над западным Нарвазом. Отовсюду слышались солдатский храп и сопение. Арчи шагал по притихшему лагерю и размышлял над нелепостью ситуации.

«Зачем эта Проклятая развязала войну? — думал Монк. — Ведь мы все равно победим. Это же очевидно. Численный перевес не такой уж большой. Может, здесь их и пять к одному, но по герцогству в целом наших сил меньше вдвое — а это пустяк. Десять лет назад в Шере расклад был значительно хуже. И что? Побили мы желторотых. Да и сколько раз в прошлом их били. Эта чертова Буря не дает развернуться — не до войн Юлиану сейчас. Вот заработают рудники и литейни, сами перейдем в наступление. Отобьем и Артис, и Шер — нечего Сарии так усиливаться. Да и Фарку придется припомнить…»

С этими мыслями Арчибальд не заметил, как добрался до своей палатки. Часовой отдал честь. Монк кивнул и, отдернув полог, протиснулся внутрь. Не зажигая свет, Арчи отстегнул пояс с ножнами, избавился от кольчужной рубахи, кое-как стянул сапоги и, нащупав такой долгожданный и мягкий спальный мешок, рухнул на него сверху. Забираться в пропахшее овчиной и помтом походное ложе Монк не стал — лето все-таки. Удобно расположив голову на внушительном бицепсе, Арчи закрыл глаза. Утром вставать спозаранку, а солдату, не важно в каком он звании, просто необходимо уметь засыпать мгновенно. Монк умел. Но мешала противная мысль, что клещем-кровососом прицепилась к полковнику и преследовала его до самых ворот мира снов.

«Зачем Сара затеяла заведомо проигрышную войну? Зачем? Зачем? Заче…»

* * *

Передовые разъезды врага показались на горизонте чуть позже полудня. Сарийцы шли не скрываясь — с флагами, горнами, шумно и широко. Как и предсказывал прозорливый Фабрицио, желтоплащники не обратили на закупоренный Генк никакого внимания. Лишь маленький конный отряд, отделившись от главной колоны, было сунулся к закрытым воротам, но прилетевшие со стены стрелы отбили у парламентариев всяческое желание разводить разговоры, и всадники ускакали обратно.

Оставив неприветливый городок на потом, шеренги сарийцев шагали дальше на север. Просторы степного языка заполнило серое море. Местами в людском океане виднелись желтые пятна, но было их мало. Вопреки прикипевшему прозвищу, цветастыми форменными плащами щеголяла лишь конница, да и то только легкая. Тяжелая, как собственно и «железные» роты в имперских полках, поверх лат ничего не носили. По большей же части многолюдная пришлая армия состояла из обычной кольчужной пехоты. Те плащей не имели, а щиты, выкрашенные в любимый Богиней цвет солнца, до боя несли за спиной.

Войско заняло всю ширину от леса до леса. Неспешные волны ощетинившегося копьями людского прибоя катились по травянистой