Наследник по крови - Елена Николаева Страница 22

— Ива, — повторяет Макс. — Я ограничен во времени.

Ощущаю укол в сердце. Полыхнувший в груди огонь перехватывает дыхание. Сжимаю в ладони телефон.

Я должна ей признаться. Должна сказать тёте, что приняла решение прервать беременность, потому что не готова стать матерью. Не готова в одиночку с этим справляться. Не хочу, чтобы моя семья перенесла ещё один позор…

— Дай мне секунду, — произношу, снимая блокировку экрана.

— Малыш, мы уже все обсудили, и ты приняла решение. Какой смысл сейчас его менять?

Макс смотрит в упор, в очередной раз давая понять, что у меня нет выбора.

— Я должна её предупредить. Это займет минуту.

— Потом, — в твёрдом голосе звучит недовольство.

Пожарский забирает из машины мой рюкзак и жестом указывает на выход, отчего я без видимой причины раздражаюсь.

— Довольно мне приказывать! Я сделаю то, что ты хочешь, и на этом всё! Больше нам незачем видеться. Последнее, что меня связывает с вашей семьей — этот ребёнок. Если его не станет, то и вас в моей жизни больше не будет!

Я делаю глубокий вдох и задерживаю палец над кнопкой вызова. Но нажать на неё не решаюсь. Тётя найдёт тысячу причин, чтобы меня отговорить. И что я ей скажу? Что на меня оказывают давление Пожарские? Как она может мне помочь? В своё время тётя тоже подчинилась. Боялась ли она так же, как я, или её вынудили?

Затянувшись вязкой болью, принимаю решение ей написать.

Мои губы горят от укусов, и я нервно облизываю их.

Быстро набираю краткое сообщение, чувствуя, как на лбу проступает испарина.

«Прости меня… Я очень тебя люблю, но я приняла решение сделать аборт. Не беспокойся обо мне, Макс обо всём позаботится. Так будет лучше для всех нас!»

Не медля ни секунды, отправляю СМС и выключаю телефон, чтобы тётя не звонила и не расстраивала меня своими наставлениями.

Молча выхожу из машины. Ноги как будто не мои, но я не решаюсь взять Макса за руку. Мы друг другу никто и демонстрация якобы близких отношений на людях в нашем случае совсем неуместна.

Это больно.

Невыносимо больно, когда судьба наживо и беспощадно обламывает крылья.

Решиться на такой грех — всё равно, что пойти против себя.

Разве я могла когда-нибудь подумать, что окажусь в подобной ситуации?

Что мужчина, в которого я до безумия влюблена, будет настаивать на аборте?

Нет. Не могла. И близко о таком не думала.

Мы входим в здание, и меня охватывает животная паника.

Я никогда раньше не делала эту процедуру. Каждый шаг неумолимо приближает к неизбежному, словно меня ведут на эшафот.

Что я буду чувствовать после? Опустошённая, обезжизненная, никому ненужная сломанная кукла братьев Пожарских…

Как я с этим буду жить?

Когда мы подходим к нужной двери, моё сердце и вовсе замирает, горячей лавой стекает вниз. Хочется сорваться и бежать куда глаза глядят, но впереди у Макса свадьба, а что ждёт меня?..

Звук приближающихся шагов за спиной обрывает мои мысли.

— Пунктуальность — твоё второе имя, товарищ Пожарский, — приятный женский голос долетает до моего слуха раньше, чем я встречаюсь взглядом с его обладательницей. — Кто здесь у нас?

— Иванна, девушка младшего брата, — сухо отвечает Макс, пропуская меня вперёд после того, как в кабинет заходит гинеколог — молодая, симпатичная женщина лет тридцати.

— Ясно. Ну что ж, Иванна, я Катя, — протягивает мне руку и мягко пожимает мою своей маленькой и тёплой ладонью. — Попробую помочь твоей проблеме. Раздевайся за ширмой и устраивайся в кресле, а вам, Максим Андреевич, придётся подождать здесь, если в этом, конечно же, есть необходимость.

***

За ширмой пусто, зябко и непривычно.

Глядя на кресло в скрытой части смотрового кабинета, я ощущаю себя ненужной и лишенной защиты. Стерильное пространство ослепляет своей белизной и вызывает внутренний холод. Я содрогаюсь, не испытывая ни счастья, ни веры во что-то хорошее. Все несбыточные иллюзии остались отрезанными за дверью, и даже присутствие Макса не спасает. Мне было бы намного легче, если бы он покинул этот чертов кабинет. Я бы выдохнула и не питала надежды там, где в принципе не на что надеяться, где всё слишком явственно предвещает конец…

Я до сих пор не могу поверить в происходящее.

Ребёнок, что во мне, для потенциальных отцов оказался нежеланной обузой. Эта новость мощно подкосила меня, вынула душу, и я не смогла справиться с эмоциями, потеряв уверенность в себе.

Находясь в состоянии глубокой прострации, медленно избавляюсь от обуви, джинсов и белья, сажусь в кресло, и внутри всё сжимается в твёрдый болезненный узел. По телу пробегает крупная дрожь, кожа покрывается мурашками, как будто миллиарды крошечных иголочек пронзают её.

Мне больно прикасаться к обнаженным участкам тела.

Боже, как пережить это?

Как потом искупить этот грех?

Какими молитвами вымаливать прощение?

Не найдя ответов, я даю выход чувствам. Горячие дорожки слёз ощущаются на щеках, словно разъедающая кислота, и как только гинеколог появляется рядом, я поспешно смахиваю их с лица, делаю глубокий вдох, чтобы заглушить в себе душевную боль.

— Всё хорошо, Ива? — спрашивает врач, настороженно рассматривая меня. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально… — отвечаю без энтузиазма, отводя взгляд.

— Уверена? — уточняет она.

— Пожалуйста, не тяните, — говорю я с отчаянием в голосе. — Давайте поскорее закончим с этим.

— Хорошо. Я задам тебе несколько стандартных вопросов. А пока попрошу тебя лечь на спину и положить ноги на подколенники. Попу придвинь ближе к краю.

Меня потряхивает. Дыхание сбивается, а в кончиках пальцев чувствуется легкое покалывание. Я впервые в этом кресле, растерянно смотрю на врача, пытаясь понять, что от меня требуется. Интуитивно ставлю ноги на подставки и ложусь на спину.

— Не волнуйся, Ива. Больно не будет. Расслабься, — она говорит так уверенно и спокойно, что мне ничего не остается, кроме как поверить ей.

— Ты уже была на приёме у гинеколога?

— Не было необходимости.

— Ведёшь половую жизнь?

— Нет, — выпаливаю, краснея.

— Когда у тебя был первый раз?

— Чуть больше месяца назад, — задыхаюсь, глядя на то, как Катя распечатывает презерватив и надевает его на специальную штуковину, которую, вероятно, запихнет в моё влагалище. Этим точно по животу не водят…

Мой шок в шоке.

— Сколько у тебя было партнеров? — очередной интимный и неловкий вопрос ввергает меня в панику.

Я должна признаться о Максиме? Вряд ли он такое оценит, представив меня девушкой брата.

— А это важно? — нервно выдаю, наблюдая, как датчик покрывают гелем.

— Катя, давай ближе к делу! — в кабинете раздаётся нетерпеливый голос Пожарского, вынуждающий меня вздрогнуть и замереть.

Бож-ж-же, зачем