Стану твоей проблемой - Анна Бигси Страница 2

— Вы к кому? — спрашивает администратор, чуть улыбаясь.

— К Громову, — отвечаю я, стараясь говорить уверенно. — Он меня ждет.

— Ваш паспорт.

Протягиваю документ и нервничаю сильнее. Девушка делает ксерокопию и возвращает мне паспорт.

— Дарья Николаевна, проходите, пожалуйста. Вам на восемнадцатый этаж.

Она указывает на лифт чуть дальше по коридору.

Киваю и иду к металлическим дверям. Так не кстати вспоминается страх высоты. Казалось, я давно победила его, но сейчас отчего-то накрывает. В ушах неприятно гудит, а сердце колотится так быстро, что вот-вот взорвется от перенапряжения.

Всё же поднимаюсь. С каждым этажом воздух становится все плотнее, а страх сильнее сжимает грудь. Лифт дёргается, двери открываются, и я выхожу в коридор. Тишина давит на уши. Каблуки стучат, отзываясь эхом. Страх, как хищник, притаился рядом, готовый вцепиться в горло.

Я подхожу к кабинету Громова. Мне очень нужно с ним поговорить и все выяснить. Дверь приоткрыта, и я уже собираюсь постучать, но внутри слышу голоса. Мужские, напряженные.

— Ты понимаешь, что ставишь под удар всю нашу систему? — голос низкий, угрожающий.

— Это ты все усложняешь, Борис. Мы могли бы обойтись без крови, но ты…. — второй голос прерывается резким хлопком.

Выстрел. Я цепенею. Сердце останавливается, а потом бешено начинает колотиться, как загнанная птица. Это не может быть правдой, но мне же не могло показаться?

Слышу, как падает тело. Инстинктивно заглядываю в щель и зажимаю рот ладонью, боясь издать хоть звук. Мужчина лежит на полу, вокруг его головы разливается темно-красное пятно. Кровь. Страх накрывает волной, шепчет: беги, сейчас же! Но ноги не слушаются.

Дверь распахивается. На пороге высокий мужчина, его глаза прожигают меня насквозь.

— Эй, ты! — бросает он, и я понимаю все, меня заметили.

Я не думаю, только бегу. Каблуки гремят по полу, как барабанная дробь. Лифт слишком медленный. Я кидаюсь к лестнице, перехватываю перила, чуть не падаю. Сердце гремит, как барабан, дыхание сбивается. Страх режет горло, заставляя ошибаться на каждом шагу.

Выбегаю на улицу. Холодный воздух обжигает мои легкие, вгрызается в кожу, обжигает. Машины мчатся мимо, фары слепят.

Надо уехать. Куда угодно.

Сажусь в машину и завожу двигатель. Руки дрожат, ключ соскальзывает. Наконец мотор оживает, и я резко вжимаю газ в пол. Но даже скорость не успокаивает. Мне не хватает воздуха, чтобы дышать. Улицы смазываются в одно пятно.

"Позвони в полицию!" Мысль сверлит мозг, и я хватаю телефон. Гудки кажутся вечностью.

— Служба спасения, чем могу помочь? — голос звучит бесчувственно, как запись на автоответчике.

— Я… я только что видела…. убийство. Они…. они за мной! — слова срываются с губ, меня трясет.

— Простите, повторите, вас плохо слышно. Вы где находитесь?

— Они убили человека! — кричу, но связь обрывается. Глушащий сигнал. Как это возможно?

Набираю снова. Линия занята. Кажется, что мир вокруг рушится. Руки трясутся так, что я едва держу руль. Паника нарастает. Голова кружится, слезы накатывают, затуманивая взгляд. Внутри жжет безысходность.

В зеркале заднего вида появляются фары. Чёрная машина. Она следует за мной, удерживая безопасное расстояние, но я знаю, что это они. Они нашли меня. Они вычислили меня через телефон.

Я открываю окно, выбрасываю телефон и вдавливаю педаль газа до отказа. Телефон исчезает из моей жизни, но страх остается. Выезжаю на шоссе, пытаюсь затеряться в потоке машин. Сердце колотится, как молот. Пробки, снег, холод — все сливается в одну картину хаоса. Куда ехать? Без разницы. Главное — не останавливаться.

Свернув на шоссе, мчусь к выезду из города. Вижу, как трасса становится свободнее. Давлю на газ, почти срываясь в истерику. Мимо проносятся заснеженные поля, огоньки домов. Слезы застилают глаза, я почти ничего не вижу. Адреналин больше не помогает — он сжигает мои нервы дотла. Я едва не кричу, сама не слыша собственного голоса.

Внезапно чёрная Бэха обгоняет поток машин. Я перестраиваюсь, чтобы обойти очередную машину, и непреднамеренно подрезаю ее. В зеркале вижу, как она виляет и сходит в сторону, почти теряя управление.

"Прости...." — думаю я, стиснув зубы. — "Надеюсь, с тобой все будет в порядке."

Несколько минут передышки, и я снова замечаю погоню. Они всё ещё здесь. Их машина не отстает. Страх возвращается, как ледяная волна. Сердце падает в пятки. Меня нашли. Меня действительно нашли.

Пытаюсь сориентироваться, но не получается. Бэха догоняет меня и подрезает у самой заправки, вынуждая свернуть на нее. Влетаю на территорию и жму на тормоз. Тачка блокирует меня, не давая даже дернуться. Мне некуда деться. Сердце колотится так, что вот-вот вырвется из груди. Я вижу, как из машины выходит мужчина.

Высокий, в чёрном пальто. Его глаза сверкают холодом, не хватает только пистолета, чтобы убить меня. Каждый его шаг приближает мою панику к точке кипения. Он огромный, а я — маленькая и беспомощная.

"Всё, это конец", — думаю я, застывая в ужасе, пока он неумолимо приближается к моей машине.

Глава 3 Дарья

На улице мороз, но мне кажется в салоне ещё холоднее, чем снаружи. Воздух застыл и давит на грудь, не давая дышать. Все, что я могу, — это смотреть в окно, притворяясь, что меня здесь нет.

— Эй! — голос «уголовного розыска» становится громче. Никакого сочувствия, только сталь. — Я что, в пустоту говорю? Или ты думаешь, что я просто так трачу свое время?

— Я не.… — слова срываются, голос дрожит, будто от холода, хотя меня обжигает изнутри. — Я не под кайфом.

Прижимаюсь к двери, пытаясь отодвинуться подальше от своего мучителя, но это бесполезно. Этот мужчина заполняет своей энергетикой все свободное пространство.

— Тогда объясни, что происходит. Кто за тобой охотится?

Я молчу. Горло сжимается, а в голове полный хаос. Как объяснить то, что я сама едва понимаю? Как найти слова, которые смогут убедить? Сказать правду? Но что, если он тоже замешан? Что, если это просто очередная ловушка?

— Люди, привыкшие решать вопросы радикально.... — говорю тихо, почти шепотом, и ненавижу себя за это. Слишком слабая, слишком беспомощная.

— Ты хочешь, чтобы я поверил? — его взгляд тяжелеет. Он ждет. И я знаю, что молчать — это худший выбор, но фразы застревают где-то внутри.

— Нет. Просто не сдавай меня.

— Я не сдаю тех, кто говорит правду.

Слова звучат слишком ровно, но несут какой-то