Искры желания - Павел Седов Страница 19

class="p1">Из Кати вырвался хриплый стон. В этот момент кто-то задел мой локоть, и рука, которой я опирался, сложилась. Потеряв равновесие, я повалился на Катьку, но тут же постарался слезть, чтобы не раздавить хрупкую девушку своим весом. А затем, сам не понимая как, уже оказался лежащим между сестёр.

— Ай! Ф-ф-ф… — зашипела вдруг Сашка.

— Прости! Я опять тебя ударил?

— Нет, — ответила она и, сев по-турецки, вывернула стопу пяткой вверх. — Мозоль задел.

— Ого! Это ты сегодня натёрла? — спросил я, и без того понимая, что виной всему стали новые туфли на высоком каблуке. — Кать, найди мне иглу! Нужна самая тонкая, — скомандовал я, поднялся с кровати и ушёл за аптечкой на кухню.

Вернулся оттуда с бутыльком муравьиного спирта, комком ваты, пластырем и парой бумажных салфеток. Сел на кровать, сложив под себя ноги. Открыл бутылёк, смочил спиртом ватку. Потом взял одной рукой стопу Саши и, стараясь не давить на больное место, основательно протёр пятку.

Овальная мозоль шириной в пару сантиметров злобно надулась, будто готова была вот-вот взорваться!

— Это будет больно, да? — заволновалась Саша.

— Если расслабишься, то не будет! — ответила ей Катя и села рядом со мной.

Она с любопытством наблюдала за моими манипуляциями, пока её рука заботливо лежала на Сашкином животе.

Намочив спиртом второй комок ватки, я взял из рук Кати швейную иглу и тщательно её протёр.

— Не бойся, я сделаю всё аккуратно, — успокоил я Сашу, держа в одной руке её ногу, а во второй острую иглу. — Главное, не шевелись. Угу?

Я с улыбкой посмотрел на Сашино испуганное лицо. Лёжа на спине, она приподнялась на локтях. Тонкая майка рельефно обтянула налитую грудь. А сама Сашка смешно зажмурилась от страха.

Подложив под пятку салфетки, я осторожно сделал прокол. Отдав иглу Кате, медленно выдавил из мозоли всю жидкость и промокнул Сашину пятку второй салфеткой.

— Ну вот, почти закончил, — сказал я, разрывая зубами бумажную упаковку пластыря в виде узкой полоски. Ловко оторвал от него защитный слой, прилепил пластырь на пятку и напоследок чмокнул Сашкину ступню. — Вот и всё! Видишь? И совсем не больно, да?

Сашка смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Её щёки порозовели, а из-под белого топа торчали крупные набухшие соски́.

— Ага. Даже ничего не почувствовала. В смысле… да, было не больно!

Саша так смешно ответила, будто хотела сказать, что она что-то почувствовала. Но точно не боль. Значит, я всё правильно сделал. Это ведь был момент доверия. Почти как в японском мимикаки, когда тот, кому ты доверяешь, чистит твоё ухо специальной палочкой, пока твоя голова смиренно лежит на его коленях. Одно неверное движение — и здравствуй, боль в ухе! Или того хуже.

— Оу, сестрёнка. Да ты возбудилась! Тебе что, так понравилось? — заметила Катя.

— Может, ей просто холодно! — предположил я, понимая, что несу какую-то чушь.

— Ну да… Щёки и шея порозовели тоже от холода? — ехидно сказала Катюха. — Она возбудилась! Говорю тебе!

— Ну, допустим! — насупившись, подала голос Сашка. — И что с того?

— Да ничего, ничего… — радостно произнесла Катя. — Это даже хорошо!

Пока девчонки обсуждали щекотливую тему, я забрал у Катерины иглу и отнёс спирт обратно в холодильник. Выключил в гостиной свет и, зайдя в спальню, погасил свет и здесь тоже. А перед тем, как комната погрузилась во тьму, мой взгляд остановился на лежащих в моей постели сестрёнках.

Завтра, конечно, рано вставать. И лучше бы мне как следует выспаться. Но разве можно это сделать, если рядом будут они?

Взяв со стола смартфон, я завёл будильник на без пятнадцати пять. Положил его обратно на стол экраном вверх. И пока тот едва освещал комнату, подошёл к кровати.

Когда я был в ду́ше, кто-то из сестёр заботливо постелил на матрац свежую простыню и сменил наволочку на подушке. Одним словом, приготовил всё для моего комфортного сна. Наверное, это сделала Саша. А, впрочем, неважно.

— Вы как хотите, а я ложусь. Если кого-нибудь раздавлю, чур я не виноват! — сказал я и в полной темноте влез на матрац, словно медведь. — Это моя кровать, моя территория, и здесь действуют мои правила!

Нащупав чьи-то руки, я растолкал девушек, освобождая для себя место, и увалился на живот.

— И что это за правила? — спросил игривый голос Кати, и, погрузившись в мои волосы, на затылок легли её пальцы.

— Ну, во-первых, здесь сплю я. Только я! И никто, кроме меня, если не оговорено иное, — мне вдруг отчего-то захотелось поумничать. — Во-вторых, за нарушение первого правила неизбежно и неотвратимо последует наказание…

Продолжение следует…

12. Мятно-фруктовое признание (часть 2)

Продолжая лежать на животе между сестёр, я думал лишь о том, что хочу спать. Но девушки не спешили уходить в свою комнату. Слово за слово, наш вялотекущий разговор свернул куда-то не туда. Я на ходу выдумал какие-то нелепые правила и только что их озвучил.

— Но это эгоистично! — возмутилась вдруг Сашка. — Не делиться комфортом с близкими!

— Этот матрац… Он такой удобный. Хочется просто свернуться клубком и никуда не уходить… — задумчиво проговорила Катюха, продолжая массировать пальцами мой затылок.

— Ничего не знаю. Правила вступают в действие немедленно! — пробубнил я и глубоко вдохнул.

То ли мне показалось, то ли Саша недавно купила новый кондиционер. Именно она отвечала в нашем доме за уборку и стирку. Постельное бельё почему-то пахло леденцами, точнее, такими маленькими конфетами со вкусом яблока и запахом мяты. Странно.

— Кать? — позвала Александра сестру. — Уже поздно. Тёме ещё надо выспаться. Ты идёшь спать?

— Угу, — лениво промычала Катюха, а затем снова спросила: — А это твоё наказание… Какое оно будет?

— Какое-какое… По жопе надаю! Вот какое… — сонно сказал я и лишь потом подумал о своих словах.

Зачем я это сказал? Блин! Меня же не так поймут! Но уже нет смысла добавлять что-либо. Пусть лучше думают, что это была моя неудачная шутка.

Я перевернулся на спину. И только сейчас понял, что пахнет совсем не постельное бельё! Откуда тогда в комнате этот запах? Спирт уже выветрился, а больше здесь ничем пахнуть и не должно! Ну, кроме запаха краски, что источает новый матрац.