За закрытой дверью - Ада Цинова Страница 19

Сейчас больно не только мне, я вижу, как Раисе Ивановне тяжело говорить на эту тему.

— Андрею было плохо без тебя. Я очень боялась, что он уже никогда не оживет, — улыбается Раса Ивановна. — Сейчас я не узнаю своего сына. Ты и ребенок изменили его, не вернули, нет. Изменили. Таким Андрей не был никогда. Наверно, таким он и должен был стать.

Глава 15

В квартиру Андрея возвращаемся вечером. Пока Мишутка разбирает многочисленные подарки, я проверяю содержимое холодильника и возвращаюсь в детскую, чтобы спросить:

— Хотите ужинать?

— Хам-ням! — повторяет Мишутка и бежит ко мне.

— Давай закажем еду из ресторана. Я заплачу за срочность и привезут за двадцать минут.

— Давай лучше сами приготовим.

— Сами? А есть из чего? — косится на меня Андрей.

— Я нашла спаржу, помидоры, сыр и рыбу. Чем не отличный ужин?

— Если ты хочешь и уверенна в успехе данного предприятия… Лично я сомневаюсь, что готовил хоть раз за это десятилетие.

— Лицо попроще, Андрей, будет весело, — смеюсь я. — У тебя есть гриль?

— Предлагаю пройти на кухню и выяснить.

Пока Андрей изучает содержимое своей огромной стерильно-белой кухни с десятками ящиков, которыми никто никогда не пользовался, я врубаю музыку. Ума включить новые песни, а не те, под которые мы обожали плясать с Димой, мне хватает. Мишутка уже знает, что сейчас будет весело, и прыгает по всей кухне.

— Да ты настоящий зайчонок, — ловит его Андрей, когда он чуть не врезается в плиту. — Мира, я не могу найти гриль. Возможно, его никогда и не было.

— Очень сомневаюсь. Ищи лучше. Ты заказывал шикарную кухню за шикарные деньги. Должны были напичкать всем, что только существует.

— Это оно?

Подхожу и с коварным видом киваю.

— И так, сегодня будет семга-гриль в кисло-сладком соусе со спаржей на том же гриле и томатным салатом. Всех устраивает?

— И ты знаешь, как это приготовить?

— И ты тоже скоро узнаешь, тащи рыбу.

Начинается кулинарное безумство. Я готова не только творить вкусные блюда, еще и танцевать, переворачивая рыбу, и качать бедрами, рубя зелень. Мишутка рвет листики с увлеченным видом, а Андрей какое-то время пребывает в астрале. На этой кухне никогда не было задействовано столько пространства, она не была грязной и шумной. Все-таки Андрей включается в сомнительную затею. Он выполняет легкие поручения и округляет глаза, когда пробует то, что я подсовываю.

Плейлист у нас от детских песен и до полного разрыва танцпола. Мишутку подбить на танцы просто, Андрею требуется время. Он хочет готовить со мной и кружить меня в танце, я вижу насколько сильно хочет. Наверно, слышу в первый раз, как поет Андрей. Кажется, ему удается полностью расслабиться и получать удовольствие. Оказывается, Андрей умеет веселиться.

Меня очень радует новость, что завтра придет помощница по дому и всю кухню драить необязательно. Усаживаемся за стол все вместе, и я отслеживаю реакцию каждого. Мишутка даже причмокивает от удовольствия, а Андрей округляет глаза.

— Мира, это потрясающе. Я и не знал, что ты умеешь так хорошо готовить. Я серьезно, это же высокая кухня.

— Да прям-таки. Научилась я относительно недавно и вообще-то готовила не одна. Вы оба мне очень помогли.

— Особенно я, — закатывает глаза Андрей. — Спасибо за чудесный ужин.

— Так странно… Мы были вместе два года и ни разу не готовили вместе.

— Да, я и не думал, что упустил так много.

Взгляд Андрея даже не теплый, он неожиданно горячий. Похоже, что мои кухонные танцы расшевелили в нем то, что до сих пор Андрей держал при себе. Мне тоже понравилось проводить время вместе, видеть Андрея другим, отбросившим все предрассудки. Это был отличный вечер, веселый и яркий, таким стал и сам Андрей. Хотелось бы мне, чтобы мои глаза пылали в ответ также ослепительно. Увы, мои лишь дотлевали.

Хоть Андрей составил отличную компанию, это была не его жизнь. Безрассудные развлечение, совместная готовка, горячие танцы — это не про него. Да, Андрей сегодня получил новый приятный опыт. Он зажегся, я смогла зажечь его, и он до сих пор горит. Я же знаю, какого это, когда вы горите одновременно, сгораете в общем пожаре дотла. То, что поразило Андрея, было стабильным в отношениях с Димой. Не хочу думать сейчас о нем, а не получается. Как-то слишком тепло в груди для мыслей о человеке, который называл шлюхой и насиловал. Нет, так не пойдет. Я отвлеклась, не провалилась в глубокую депрессию. Я смогу без него, просто нужно отвыкнуть.

Вечером играем все вместе, вдвоем купаем Мишутку в огромной ванне, и я укладываю его спать. Гладя кудряшки сына, вспоминаю, как сегодня он радовался фотографии с Димой. Глотку отравляют слезы, но выдавить их не выходит. Сама не понимаю, как прихожу в спальню и усаживаюсь в подушки. В какой-то момент рядом оказывается Андрей. Мы сидим молча так долго, что кажется, я и не покидала эту кровать.

— Мира, если хочешь поговорить, я буду рад выслушать. Тебе станет легче.

— Я все думаю о сыне. Может, я должна была позволить Диме увидеть его? Мишутка скучает, впервые не видит Диму так долго. Мы всегда были втроем, никто никуда не уезжал. Андрей, ты не подумай, наши взаимоотношения и его отношение к ребенку — это совершенно разные вещи. Дима прекрасный отец. Он не то, что не ударил Мишутку никогда, он даже не накричал. Это я от усталости могу поднять голос, наругаться, а потом жалеть. Дима никогда.

Один раз я вышла всего на минуту, а Мишутка принес стакан воды из кухни и залил ей дорогущий рабочий ноут Димы. Когда Дима позвал меня, я была уверенна, что влетит и мне за то, что не следила, и Мишутке. Дима был просто в восторге, восхищался тому, каким нужно быть ловким и внимательным, чтобы так далеко пронести стакан воды и не пролить. Они делали маленькие бумажные кораблики и пускали их плавать по затопленному столу, — улыбаюсь одному из лучших воспоминаний. — И таким крутым отцом Дима был всегда. Он напросился на чертовы партнерские роды. Я реально предлагала ему обратиться к психиатру. Не представляю, как можно в здравом уме стремиться на это мероприятие. Если бы я была мужиком, я бы даже близко не подошла к родильному отделению. Я боялась ужасно, а он со сраной улыбкой на лице пуповину перерезал.

— Кстати, как прошли роды?

— Больно и долго, — вздыхаю