Библиотекарь - Гектор Шульц Страница 17

— Сразил! – ухнул здоровяк, снимая шлем и отбрасывая его в сторону. – Я даже голову его принес!

— Кони в стойле дружно сказали «Нихуя себе», — молвило зеркало, увидев, что бросил рыцарь на стол. Я негромко икнул и зажал рот ладошкой, а все потому, что на столе лежала отрубленная голова какого-то человека.

— Это не дракон, — обиженно протянула Спящая Красавица. – Это садовник мой. Вилли.

— А я-то думаю, чего он огнем не плюется, — хмыкнул рыцарь, сгребая хозяйку в объятия и страстно ее целуя. – Пахнешь ты прекрасно, будто роза утром, когда капли росы сверкают на лепестках под лучами солнца.

— Фу. Я щас блевану, — буркнул Колобок, спрыгивая со стула. Шум, произведенный круглым уродцем, заставил рыцаря оторваться от своей возлюбленной и уставиться на нас подозрительным взглядом.

— А вы кто такие? Полицаи столичные? Уебу, блядь!

— Себя уеби, придурок, — ответил я. – Путники мы. Зашли на ту посмотреть, о ком сказанья гремят по всей стране.

— А, — задумчиво протянул здоровяк. – Тады ладно. Она у меня красотка. А в постели сущий демон, а не баба.

— Охотно верю.

— И куда вы идете, путники?

— В столицу. К Великому Колдуну.

— Ох, опасно это дело. В лесах сейчас разбойники активизировались, — почесав лысую голову, ответил рыцарь. – Ловят путников, обирают, а потом в жопы ебут.

— Педерасты?

— Пидарасы, сэр. Отъявленные содомиты, блядь.

— Печалька, — хмыкнул я. – Но иного выбора у нас нет. Нам бы едой разжиться и оружием каким-нибудь.

— Это можно, — рыцарь отстранился от своей пассии и, встав со стула, помахал рукой, приглашая следовать за ним. – Пойдем в оружейную. Подберем вам пару добрых клинков. Без оружия в нашем мире нельзя. Всегда найдется идиот, что покусится на святое.

— Хорошо, — протянул я, вставая и следуя за рыцарем. Колобок, закончив осмотр стола, покатился следом, распевая неприличные песни о воробушке, который попал в тепло и зачирикал.

Оружейная была весьма большим помещением. Там, на стенах и многочисленных полках, висело или валялось самое разнообразное оружие и доспехи. Я с удивлением смотрел на роскошные тяжелые цвайхендеры, ростом со среднестатистического человека, грозные клейморы, ржавые сабли, бронзовые гладии, палаши и ятаганы. Рыцарь любовно брал оружие в руки и, пару раз взмахнув, протягивал его мне. Увы, но большая часть арсенала замка, была для меня очень тяжелой и неудобной. Зеркало тут же принялось сыпать остротами, включающими в себя не только ехидства по поводу моей физической формы, но и более обидные эпитеты, характеризующие недалекого человека, но мне было на это плевать. А всему виной стандартная ржавая кельтская спата, которую я почему-то захотел опробовать.

— Добрый сэр, на кой ляд тебе эта хуйня? – изумился рыцарь, когда я с обожанием рассматривал ржавую железяку. – Тут полно прекрасных клинков, которые я могу тебе подарить.

— Я бы взял этот.

— Ты серьёзно, сэр? Но меч этот переломится надвое, если ты решишь скрестить клинки с другим оружием.

— Экий вы балбес, — ругнулся я, размахивая спатой. – Мне нравится он. Разве не вы, рыцари, болтали всем и каждому, что это меч выбирает воина, а не воин выбирает меч?

— Было малёхо, — согласился здоровяк, забрасывая на стойку тяжелый двуручник. – Стало быть, его берешь?

— Если отдаешь, то да. Беру его.

— Бери, — равнодушно махнул он рукой.

— Блядь, ну ты и еблан, Тимка, — буркнуло зеркало. – Я-то думало, что ты за ум взялся, а ты по-прежнему хуету несешь. Тебя же захуярят с таким мечом. Даже хуй Мерлина крепче этой параши.

— Скройся, — отмахнулся я.

— Возьми хотя бы кинжал в довесок, — с сомнением произнес рыцарь и, не дождавшись моего ответа, кинул мне небольшой кинжал в простых ножнах. – Пригодится, чтобы хворост собирать.

— И на том спасибо, — улыбнулся я, протягивая здоровяку руку. Тот моментально ее сжал так, что у меня глаза на лоб полезли, а в штанах стало тепло. – Дури в вас, сэр рыцарь.

— Услада моя тоже так глаголит, — похотливо засмеялся он. – Стоит мне пилюль испить и на ложе девицу повалить.

— Фу, — рек Колобок, молчащий до этого момента. – Пиздолиз проклятый.

— Воистину, говношар, — тихо согласилось зеркало. – Воистину.

Покинув замок Спящей Красавицы, я отправился в путь с более легким сердцем. Мое настроение не могло испортить даже волшебное зеркало, поливающее меня отборным матом. Да, я уже свыкся с тем, что попал в сказочную страну. Странную сказочную страну, если быть более точным. Здесь принцессы принимают запретные в моем мире вещества, рыцари ведут себя как полные идиоты, а сказочные персонажи занимаются разбоем и убийствами. Но было еще кое-что, наполнявшее мое сердце восторгом, и зеркало тут же поинтересовалось переменами в моем настроении.

— Лыбишься, как огр, который всю ночь полено ебал, а наутро понял, что это его жена, — сварливо буркнула морда. – Чего это ты такой радостный?

— Все дело в мече.

— В этой ржавой хуете? Я тебе уже высказало все, что думаю об этом, и возвращаться к теме ненамеренно.

— Погоди, — хмыкнул я, останавливаясь и вытаскивая ржавую спату из ножен. Затем, замахнувшись, я обрушил лезвие на ближайший камень, стоящий возле дороги. В воздухе раздался пронзительный звон и ржавчина, совершенно не украшающая меч, слетела с клинка в считанные секунды, заставив лезвие ярко засверкать на солнце.

— Охуеть. Ебаться в рот. Раздери меня блядовозка, — ошарашенно молвило зеркало, смотря на камень, который оказался разрубленным диковинным клинком пополам, словно брусок масла. – Что это за ебань, Тимофей?

— Волшебное зеркало не знает ответа? – настал мой черед язвить и веселиться напропалую.

— Не знает, — с сомнением ответила морда.

— Узри, грубое стекло, знаменитый меч Нуаду Среброрукого.

— Клив-Солаш? Клинок Света? – изумилась волшебная вещь. – Как ты понял, что это он?

— Когда я взял его в руки, то меч стал очень легким. Будто перышко. Плюс личное клеймо Нуаду.

— Морриган меня отъеби. Теперь понятно, чего ты в него так вцепился. А как ты выделил-то его из всего склада? Там мечей, что пезд в борделе.

— Я же историк. А мифы всегда любил. Особенно кельтские, — улыбнулся я, убирая меч в ножны.

—