Дочка и отец-одиночка - Анна Бигси Страница 16

Отбрасываю окурок в сторону и иду по навигатору. Благо недалеко. Через десять минут вхожу в главные ворота парка. Кругом люди, дети, животные. Шумно и весело, а я напрягаюсь от такой суеты.

Виталий стоит у фонтана. Узнаю его сразу же, хоть ни разу не видел. Высокий, в дорогом костюме, руки сложены перед собой. Ботинки начищены до зеркального блеска, галстук идеально подобран. Все кричит: «Я важный, я педантичный, я лучше тебя».

Подхожу. Он протягивает руку, я пожимаю, чуть сильнее, чем нужно. Его пальцы холодные, как его голос.

- Что ты хотел, Виталий Нелюбин? - спрашиваю прямо.

- Я не буду ходить вокруг да около, - он вопросительно приподнимает бровь, словно ждет одобрения.

- Ну, естественно. Давай сразу к делу.

Он делает паузу, будто репетировал эту фразу перед зеркалом.

- Я хочу, чтобы ты удочерил Тосю.

Смеюсь. Это звучит слишком абсурдно.

- Даже так? - всё ещё улыбаюсь. - Но твоя невеста хотела обратного.

- Я в курсе, - ни одной эмоции не проскальзывает. - Но всё же считаю, что ребёнку будет лучше с родным отцом.

- Это ещё надо доказать.

Он достает из внутреннего кармана пробирку с чем-то похожим на ватную палочку и протягивает мне.

- Поэтому я принес биоматериал. Сделай ДНК-тест.

Я беру и задумчиво кручу в руках.

- Подожди, я что-то не понимаю. Зачем тебе это? Ну, если по-честному.

Его глаза становятся чуть уже, а лицо острее. Он вообще похож на лощеного крысеныша.

- Я политик. Мне не нужны левые дети, ещё и с непонятной наследственностью.

- Слышь ты, наследственность... - мгновенно вскипаю, хватаю его за грудки и встряхиваю.

- Ничего личного, - сразу же выкручивается Виталий. - Я заплачу.

- Сколько? - расплываюсь в издевательской усмешке.

- Ну, скажем, полмиллиона. Устроит?

Глава 15. Полина

В школе ещё нет детей, но у нас уже началась работа. Мы готовимся к новому учебному году, составляем планы, проводим собрания по разным поводам. Недавно нам прислали новые методички. Вот, сегодня с утра разбирались. Теперь сидим в учительской, пьем кофе. Наши молоденькие педагоги щебечут и смеются, что-то рассматривая в телефонах. Старшее поколение смотрит на них с осуждением, не желая признавать, что время изменилось и увлечения тоже. Не докажешь. Никто и не пытается, на ворчание старых педагогов, оставшихся на работе после оформления пенсии, давно не обращают внимание.

- Поль, ты платье выбрала? - Рядом со мной присаживается секретарь нашей школы, Дарина Михайловна. Темненькая, с кудрявым коротким хвостом и светлой улыбкой.

Нас можно назвать подругами, что не очень нравится Виталику. Он просит меня подружиться с женами его коллег, но пока у меня не получается это сделать. Иногда я думаю, что мы с ними с разных планет, а жених считает, что мне нужно развиваться и тогда я дотянусь до них. Знал бы он, о чём разговаривают эти женщины на своих светских раутах.

- Да, остановилась на двух вариантах. Виталик должен сказать свое мнение о них. Показать тебе? - дотягиваюсь до кофейного столика и беру свой телефон.

- И эта туда же, - ворчит Арина Ильинична, учитель литературы. - Нет бы Толстого почитать, или Шекспира на худой конец. Все в телефонах.

- Арина Ильинична, с телефона тоже можно читать книги. Сейчас все так делают. Это удобно, - отвечает ей Дарина.

- Разве это книги? - вздыхает старый педагог.

- Конечно. Это удобный и доступный способ читать книги со всего мира. Вы только представьте, что в вашем кармане самая большая библиотека на планете, - воодушевленно отвечает Дара.

- Ай, - только и делает, что машет на нас рукой Арина Ильинична.

Её не переубедить, мы пытались. Для неё книги только в бумажном варианте, прогресс она ни в какую не признает. Это грустно, ведь педагогам тоже необходимо развиваться, чтобы давать детям возможность учиться в современной реальности, им жить в ней, а не в прошлом своих учителей.

Дара с любопытством смотрит на экран моего мобильного. Я уже открыла для неё две вкладки магазина, пока она спорила с нашим преподавателем.

- Мне кажется, вот эта «рыбка» тебе подойдет больше, - делится она своим мнением. - У тебя прекрасная фигура. На фотографиях ты будешь смотреться потрясающе.

- Не слишком оно откровенное? - смущаюсь я.

- С ума сошла? - Дарина смешно выпучивает глаза. - Ты замуж выходишь, а не в монастырь уходишь. Оно очень красивое. Мы можем съездить на примерку вместе. Давай?

- Я не против, - соглашаюсь с ней.

Все равно сегодня до вечера дел больше никаких. Завтра с утра я заберу ещё одну справку для пакета документов на удочерение, и надо будет свериться со списком. Вроде она последняя.

Если документы в порядке и опека их одобрит, нас с Виталиком ждет школа приемных родителей. Ему придется найти на нее время, иначе у нас будут трудности с удочерением. То, что мой жених - политик, и скоро поднимется в должности, мало кого интересует, как выяснилось. Мы проходим все этапы на общих основаниях.

Закончив с работой, вызываем с Дариной такси и едем в свадебный салон. Его зеркальные поверхности, высокие потолки, кремовые стены и живые цветы на подоконниках создают праздничное настроение. Я же замуж выхожу. Я скоро стану женой. Впервые за последнее время во мне оживают эмоции на этот счет. Виталик станет идеальным мужем. Мы действительно хорошо подходим друг другу. Я уверена в нем и в нашей связи, она крепкая, стабильная, без дурацких качелей и нервотрепки, как было с Кириллом.

Дарина застегивает на мне платье.

- Ты в мурашках, - шепчет она.

Смущенно смотрю на себя в большое зеркало. Платье-рыбка и правда садится идеально, подчеркивая грудь, бедра, узкую талию. Я правда такая?

На лицо падают пряди волос, и легкая небрежность в прически кажется мне красивой, а мурашки… Они не от этого, и я ужасаюсь, осознавая, что появились колючие предательницы, стоило вспомнить о взрывном, насмешливом, улыбчивом, сумасшедшем, безответственном, раздражающем Кирилле Метелине.

Как же он меня бесит! А-а-а-а!

Мы не виделись уже недели две, наверное, а он всё ещё вызывает у меня желание треснуть ему по голове.

Виталик не такой, я теперь ещё больше ценю спокойствие рядом с ним, но…

«Никаких «но», Полина Сергевна!» - одергиваю себя, а заодно и платье.

- Да не трогай ты его. Красивая очень, - ругает меня