Дар - Зинаида Порох Страница 11

в маленький коридорчик, а из него — в горницу. Так, кажется, их называют на Кубани. Вдоль стен — узорчатые лавки, накрытые яркими коврами. А в центре — самая настоящая русская печь, расписанная дивными цветами и птицами. На полках, висящих по стенам, сияли начищенные до блеска медные и латунные котлы и сковороды. С потолка свешивались связки трав и цветов, источая одуряющий лесной аромат. А в углу под старинным иконостасом располагался массивный стол из тёмного дерева, на котором стояли короба с травами. Пол в хате был деревянный. А не из узорчатой плитки, как в летней кухне.

— Вот так я и живу, — улыбнулась Фаина Петровна. — И мало кого впускаю в мои владения. Да и ты, если что, просто забудешь обо мне. Как и твоя бабуля.

— Как скажете, Фаина Петровна. Это ваше право, — ответила Лара.

И с удивлением воззрилась на… Нет, уже не на старушку. Перед ней стояла высокая красивая женщина лет сорока в нарядном кубанском наряде. Лара не знала, как всё это называется. Но ей очень понравилась и пышная юбка с кружевными оборками понизу, и кофточка с такими же воланами на груди и по рукавам, и красные узорчатые туфли. А на шее молодки красовались яркие разноцветные бусы и цепочки. Почему-то Ларе пришло на ум слово — мониста.

— О! Вас и не узнать! — удивлённо воскликнула Лара. — Какая вы красивая! Как это случилось? Почему сейчас вы другая, Фаина Петровна?

— Здесь мой дом и здесь я чувствую себя защищённой. Ведь сложно объяснить людям, почему некоторые из нас не стареют, — лукаво улыбнулась Фаина Петровна, сверкнув белоснежной улыбкой. — Приходится использовать некоторые приёмы. Кстати, зови меня просто Фаина. Тебе можно.

— Но как вам это удаётся? — всё ещё не могла поверить та.

— Твоя мама знала — как, — вздохнула Фаина. — И пользовалась этим не одну сотню лет. Ты тоже сможешь, если захочешь. Методы бывают разные. Одни — достойные, другие — не очень.

— Мама? Вы её знали? Разве она тоже была…

— Была. Слишком много вопросов, Ларочка. Давай по порядку, — сказала Фаина. И указала ей на лавку у стола. — Присаживайся, дорогая. Разговор нам предстоит непростой.

Они сели.

Глава 10

Фаина

Чем дальше Лара слушала Фаину, тем меньше ей верила.

Как? Её мама, была злой ведьмой? И за свою жизнь причинила людям множество бед? А папу, хоть он и был обычным человеком, ведьма Арина, её мать, приворожила? Когда он приезжал к Чёрному морю. Что за ерунда? Да, они действительно познакомились на побережье — эту романтическую историю она слышала не раз от бабушки и отца. Но чтобы приворожить… Зачем? Оба, судя по фото, были хороши собой.

— Этого не может быть! — воскликнула Лара. — Они любили друг друга! Бабуля рассказывала, что счастливей пары, чем мои родители, и на свете не было! А отец всегда говорил, что моя мама была очень доброй и хорошей!

— Я понимаю, Лара, тебе трудно с этим свыкнуться, — вздохнула Фаина. — А Полина Степановна и твой папа знали Арину не так долго, как я. Бедовая она была. Да и ладно бы — что было, то прошло. Правду ты, наверное, никогда и не узнала бы. Арина, закрыла твой дар неспроста. Но вся беда в том, что этот дар, передающийся по роду, трудно спрятать от знающих силу. Даже если она не используется. А такие как Евдокия этот дар чувствуют за версту. И эта нерастраченная сила для них сильная приманка. Особенно, учитывая, что ты беззащитна перед ними. Хотя, некая защита на тебе есть. Она и мешает им подступиться. Но рано или поздно кто-то её преодолеет. Поэтому тебя с детства и преследуют всякие ведьмы. К слову сказать — немалую роль играет и место. Тот дом на севере, где тебя одолевала во сне старуха, был построен на месте древнего капища. А в том месте, где вы сейчас живёте с бабулей, благодаря тысячелетнему обитанию там домового Михалапа, фактически возник портал для… Ну, неважно — ты сейчас всё равно ничего не поймёшь. Вот эти места и притягивают… скажем так — непростые сущности. Та твоя красноглазая старуха-летунья, например — очень необычное древнее существо. Я даже не знаю, к кому её отнести. То ли к гарпиям, то ли к химерам. А твоя знакомая Евдокия — та ещё хапуга. Без чести и совести. Позор нашего кубанского ведьминского клана.

— Никакая Евдокия не моя! Она мне незнакома! — возразила Лара.

— Та шо ты кажешь! А як же ж та чернэнька кошка, шо тэбэ едва не схарчила? — прищурилась Фаина, перейдя на кубанское балаканье. Кстати, её яркой красоте и длинной косе это очень даже шло. Но, став серьёзной, она продолжила: — Полуночница Евдокия уже лет двести как потеряла человеческий облик и в виде оборотня творит тёмные дела. Она — хитрая бестия. Нам, Хранителям клана, редко удаётся таких уличить в нарушениях — умеет она обходить Покон.

— Покон? Что это? — спросила Лара, внимательно её слушавшая.

— Так называется свод законов для владеющих силой, — пояснила Фаина.

— Так это была не кошка? — удивилась та. — А как же когти, клыки и… вообще?

— Это была чёрная ведьма и этим всё сказано, — махнула рукой Фаина. — Хотя, не все ведуньи таковы. Например — Бондарчиха, которая вас сюда прислала. Она многих людей спасла — от порч и заговоров, от злобы и зависти, от ревности и недоброжелательства! Боюсь даже представить, какой Евдокия станет, если добавит ещё и твою нерастраченную силу, — покачала головой Фаина. — С Ариной-то было непросто, — вздохнула она, — а уж с ней, не раз уж умножившей свою тёмную силу, хлебнём бед.

— Надеюсь, вы этого не допустите, — сказала Лара. — Поможете мне?

— Уж постараюсь, сделаю, что смогу, — нахмурилась ведунья.

— Если вы так хорошо знали Арину, мою маму, расскажите мне о ней, — попросила Лара, — Какая она была? Красивая?

— Знала, к сожалению, — нехорошо усмехнулась ведунья. — И ты очень похожа на неё. Рада, что только внешне.

Теперь-то Лара понимала, почему Фаина так нелюбезно посматривала на неё. Видно, у них с Ариной были непростые отношения и старые счёты.

— Скажите, Фаина, почему моя мама умерла? — спросила она. — Почему не пережила роды? Ведь для многих женщин это не смертельно. Вы говорите — она была сильной ведуньей. И… это, даже умела не стареть, как вы. Непонятно. Почему злая Евдокия до сих пор живёт, а её нет? Я уверена — мама была не настолько плохим человеком.

— Хотелось бы верить, но не могу. Знаешь, её счёты