Российский колокол №3-4 2021 - Коллектив авторов Страница 41

неизбежно реминис-центного в Божьем смысле этого слова – в отточенное ремесло проявляется в отношении к ней как к средству, дабы было удобно для пребывания в нашем мире, уже неважно каком, и такое отношение показывает, как люди превращаются в биороботов, в примитивов, одни – в животных, другие – в зверей. Ученые, изучая поведение людей, сделали открытие. Многие десятки тысяч лет человек-животное, выживая, расширял в себе свой кругозор посредством содержательного творчества. И достиг невероятного – мозг его увеличился на четверть. Стараниями развитого, прогрессивного человечества люди за столько же времени лишились в среднем четверти своего мозга. То есть современный мозг уменьшился за ненадобностью. И профессора это напрямую связывают с упрощением жизни. Я бы добавил: еще и с упрощением языка. В древности слово золота стоило. А ныне?..

Возможно, меня высмеют, забросают камнями, вовсе не заметят на фоне глобализации, то есть унификации всего и вся, но тем не менее считаю своим долгом поделиться с читателем своими, возможно необоснованными, тревогами и призвать оберегать наш русский язык, нашу русскую словесность.

Евгений Лукин

Родился 5 марта 1950 года в Оренбурге. Выпускник Волгоградского педагогического института (1972). С 1992-го – член СП России. До 1996-го работал в соавторстве с Любовью Лукиной. Автор семидесяти двух книг. Часть из них вышла в Германии, Польше, Болгарии. Специальность: стихи и проза (в основном фантастическая). Обладатель многих литературных премий («Аэлита», «Странник», «Бронзовая улитка», «АБС-премия», премия им. Н. С. Гумилева и проч.). В 2015-м Европейское общество научной фантастики (ESFS) удостоило его почетным званием «Гранд-мастер Европы». Живет в Волгограде.

Не убили меня утраты

«А знаешь что, моя хорошая…»

Найденышу

А знаешь что, моя хорошая,

давай, с альбомов пыль отряхивая,

смотреть, как молодеет прошлое

на черно-белых фотографиях.

Листаем некогда утраченное,

а может, нас оно листает —

и все моложе, все прозрачнее,

пока однажды не истает.

2014 г.

Старофранцузская баллада

За то, что детскую мечту

о справедливой светлой эре

вот-вот химерою сочту

в угоду нынешней химере, —

я сам себя, замкнувши двери,

дослав единственный патрон,

приговорил бы к высшей мере,

не будь уже приговорен.

За то, что я утратил ту,

со взглядом рыси, смехом пери,

и не подался в темноту

за ней, как Данте Алигьери,

в подобное, увы, не веря, —

я сам себя (прими, Харон!)

приговорил бы к высшей мере,

не будь уже приговорен.

За то, что истово плету

балладу в заданном размере,

вбивая рифмы в хрипоту

околевающего зверя, —

я, горло к лезвию примеря,

себя, как некогда Нерон,

приговорил бы к высшей мере,

не будь уже приговорен.

Сержант! Пиши: в безлюдном сквере

я сам себя под крик ворон

приговорил бы к высшей мере,

не будь уже приговорен.

2014 г.

«Переулки белы, мертвы…»

Сергею Васильеву

Переулки белы, мертвы.

Сам, смотри, не заиндевей!

Снег бредет меж черных ветвей,

как французы из-под Москвы.

Не убит, но уже отпет,

в хмуром шествии примечай,

как слагается невзначай

поражение из побед.

Не сносить тебе головы

этой выморочной зимой.

Побредем-ка и мы домой,

как французы из-под Москвы.

2016 г.

«Судьбой ли, Богом суждено…»

Судьбой ли, Богом суждено

уйти за грань земного круга —

скажи, не все ли нам равно,

кто нас отнимет друг у друга?

Жизнь обращается в ничто,

недолгий век почти что прожит.

Остались я, и ты, и то,

что нас однажды уничтожит.

2017 г.

«Отравители ходят рядом…»

Отравители ходят рядом —

и, знакомый с таким раскладом,

приучался загодя к ядам

осторожный царь Митридат.

А в итоге, верьте не верьте,

пил отраву, молил о смерти,

и отказано было в смерти —

оказался привычен яд.

Ставши докой в любых потерях,

терпеливо сношу теперь их —

умудренное чудо в перьях,

погорюю – да и вперед.

Не убили меня утраты,

не смертельны были утраты.

Митридаты мы, Митридаты —

и отрава нас не берет.

2004 г.

«Вечернее безветрие окрест…»

Вечернее безветрие окрест.

В апрельской роще, где-то там, у липок,

безбожно врет мелодию оркестр —

зверинец металлических улиток.

А мы с Витьком, не зная ничего,

сидим и принимаем постепенно.

Нам невдомек, что это для него

разучивают школьники Шопена.

1972–2016 гг.

На полянке

Маркушке

Как-то позднею весной

на полянке на лесной

кто курлыкал, кто мурлыкал,

кто на скрипочке пиликал.

А трава-то высока —

не сказать наверняка,

кто курлыкал, кто мурлыкал,

кто на скрипочке пиликал.

Каковы вы таковы?

Покажитесь из травы,

кто курлыкал, кто мурлыкал,

кто на скрипочке пиликал.

2014 г.

«Через две недели быть разливу…»

Через две недели быть разливу,

дышит грунт, а лист еще таков,

что поверю, будто сел на иву

рой зеленокрылых мотыльков.

Чуть помедлю, проникаясь благом,

и опять взойду на бугорок,

за которым мусор по оврагам

и сплошное месиво дорог.

Господи, прости за повторенья,

но, быть может, скажешь, отчего

именно такой венец творенья

нахлобучен миру на чело?

2016 г.

Братья меньшие

Выставь вас за ворота —

выродились бы враз:

лопали бы кого-то,

кто-то бы лопал вас.

Ну а в тепле и холе

долго ль до похвалы?

Как вы милы в неволе…

А мы-то в ней как милы!

2016 г.

«Помню голубятни…»