ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 02 - Валерий Иванович Гуляев Страница 28

Таким образом, впервые в месопотамской истории на севере и на юге региона распространилась одна общая культура, объединившая разрозненные прежде области в единое целое. И если раньше центр культурного развития находился в северных районах Месопотамии и в прилегающих к ним горных и предгорных территориях (Загрос, Синджар), то теперь историческая ситуация резко меняется. С начала IV тысячелетия до н. э. тон все больше задают южные области, где сначала Убейд, а потом и Урук (Джемдет-Наср) определяют наиболее прогрессивные и яркие направления развития общества. Наконец, для убейдского периода важно и то, что в недрах его культуры можно проследить истоки многих последующих достижений шумерской цивилизации, то есть наличие культурной преемственности. Эти успехи и достижения пришли к убейдцам не сразу, ведь окружающую их территорию никак не назовешь цветущим садом Эдема, напротив, убийственная жара в летние месяцы, совершенно непредсказуемые и скудные дожди, довольно прохладная зима, разрушительные разливы рек и нехватка воды при созревании урожая ставили здесь почти непреодолимые преграды на пути успешного ведения земледельческого хозяйства. Природа ежечасно бросает прямой вызов человеку. И именно убейдцы первыми приняли этот вызов и сделали первые шаги по пути преодоления негативного влияния на человеческое общество местных природных условий. Они селились вдоль рек, протоков и озер, используя естественные и простейшие формы искусственного орошения (запруды, небольшие каналы).

Общее представление о культуре и быте убейдского населения дают материалы из раскопок нескольких хорошо исследованных археологических памятников как на юге, так и на севере Месопотамии.

Одно такое поселение было раскопано иракскими учеными в Телль-Укайре, близ Багдада, в 1940 году. В то время как в Эль-Убейде жилища строились из тростника, обмазанного глиной, в Укайре уже существовали добротные глинобитные дома из прямоугольных сырцовых кирпичей. Здесь сохранились стены почти метровой высоты, так что можно без особого труда представить себе планировку деревушки такой, какой она была свыше шести тысяч лет назад. Археологи обнаружили улицу, ширина которой позволяла пройти навьюченному животному. С обеих сторон улицу обрамляли дома с деревянными и тростниковыми дверями, поворачивающимися в каменных желобах. Крыши, без сомнения, были плоскими, а на улицу выходили водосточные керамические трубы. В каждом доме имелось четыре-шесть комнат, весьма разумно распланированных, иногда с лестницей, ведущей на крышу. В одной из комнат помещалась кухня с обычной куполообразной глиняной печью — тонуром. В Укайре нашли печь, целиком забитую раковинами пресноводных мидий, которые служили важной частью повседневного рациона людей. Раскопки показали, что и здесь, и в Эль-Убейде основным занятием жителей наряду с земледелием было рыболовство. Лодки рыбаков, судя по их глиняным моделями, имели высокие нос и корму. Рыбу ловили, очевидно, сетями (известны каменные грузила и каменные «якоря») или били острогами. На животных охотились с помощью пращи и копий (в одном из домов нашли остатки рогов трех оленей разного возраста). Землю обрабатывали кремневыми мотыгами, а хлеб жали серпами из очень твердой, хорошо обожженной глины. Костяные иглы и пряслица для веретен свидетельствуют о развитом ткачестве. Религиозные культы представлены статуэтками обнаженных женщин и реже — мужчин. У некоторых из них ясно видна татуировка на руках и плечах, а головы украшают высокие парики из битума.

Однако особо важные результаты принесли уже упоминавшиеся раскопки иракских археологов в Эреду (Абу-Шахрайн). Под одним из углов зиккурата, как уже говорилось, было обнаружено поразительное наслоение из 17 храмов, последовательно сменявших друг друга на этом месте начиная с незапамятных времен. Восемь верхних святилищ (I–VIII) представляли собой внушительные здания урукского и частично убейдского периодов. Хуже сохранившиеся остатки храмов IX и XIV, лежавших ниже, содержали как убейдскую керамику, так и посуду типа Хаджи-Мухаммед. Наконец, еще глубже появились крохотные «часовенки» — храмы XV, XVI, XVII. Эти древнейшие ритуальные сооружения Южного Двуречья интересны для нас во многих отношениях.

Уже первое знакомство с этой храмовой архитектурой позволило прийти к заключению о непрерывном и преемственном развитии одной и той же религиозной традиции в Эреду с конца V тысячелетия до н. э. и вплоть до шумерских времен. Прототипом храма в слое XVI Эреду было здание с единственным крохотным помещением (площадью не более трех квадратных метров). Однако и оно имеет уже культовую нишу и центральный жертвенный столик, которые, начиная с этого раннего времени, неизменно присутствуют в архитектуре месопотамских храмов. В слоях XI–IX этот храм перестраивается уже с большим размахом: возводятся центральное святилище и боковые крылья. На сей раз его тонкие кирпичные стены укрепили контрфорсами, возможно напоминающими детали древних тростниковых построек. Затем следует ряд больше основательных и искусно построенных храмов (VII, VI слои), которыми и завершается убейдский период на городище. В вытянутое помещение центрального святилища по-прежнему входили через боковую камеру, но уже созданы и дополнительные церемониальные входы на оном конце и алтарь на возвышении — на другом. Здесь есть свободно стоящее посреди храма возвышение для ритуальных приношений, включавших, вероятно, и рыбу, так как рыбьи кости были обнаружены в соседнем помещении. Фасады теперь, как правило, украшаются перемежающимися контрфорсами и нишами, которые стали с этого времени характерной чертой культовой архитектуры Двуречья.

На севере Месопотамии, в Тепе-Гавре, в позднеубейдских слоях был обнаружен комплекс из трех храмов, расположенных вокруг внутреннего дворика. Планировка этих зданий целиком повторяет планы святилищ Эреду. В Северном Двуречье можно проследить и процесс формирования профессиональной жреческой касты. Так, например, храм из XVIII слоя Тепе-Гавры, датируемый началом IV тысячелетия до н. э., имеет размеры 7 на 11 метров. Во второй половине IV тысячелетия до н. э. его заменили найденные в XIII слое три связанных между собой храма (площадью 9 на 12, 18 на 15 и 20 на 17 метров). Их богато украшенные пилястрами фасады окружали двор площадью 18 на 15 метров. Во всех трех святилищах главное помещение служило местом отправления культа, а вход располагался в более широкой стене, так что со двора нельзя было увидеть алтарь. Больше всего пилястров было в так называемом центральном храме. А в его внутренних помещениях сохранились остатки росписей, сделанных яркой красной краской. В красный же цвет был, видимо, окрашен снаружи и восточный храм. На его территории были найдены многочисленные печати с изображениями зверей, а часто и людей с головами животных. Эти изображения, встречающиеся и на юге, и на севере Месопотамии, напоминают фигуры женщин с головами рептилий. По-видимому, перед нами — образ ящера-варана, которого древние шумеры боялись, но почитали как символ плодородия. Думузи — шумерский бог стад —