Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «По следам „Книжной Сибири“» - Альманах Российский колокол Страница 23

– Надень, кулема.

Она молча надела мой свитер, и мы серпантином пошли дальше вверх по склону. Уже на подходе к перевалу неожиданно тучи накрыли нас, словно молоком. Дальше пятнадцати-двадцати метров ничего нельзя было различить. Дождь шел не переставая.

Крикнул:

– Катя, не отставай!

Взобравшись в тумане на перевал, быстрым шагом направились к вершине. Мы промокли до нитки. Выйдя на плоскую широкую вершину, с которой, судя по карте, начиналось несколько распадков и вероятность свалиться в «чужой» была высокой, буквально побежали к топознаку. Топознака не было. Нужно срочно его найти! Но в этом сплошном молоке ни черта не было видно. Мне казалось, что я иду правильно, однако, сверив направление с картой, удивился: мы шли не туда!

Подумал: «Сломался компас». Нет, этого не может быть, сразу же отбросил эту мысль. Мы заблудились. Сделать привязку к местности было невозможно: туман, дождь и уже спускающиеся сумерки все скрывали сплошной серовато-белой пеленой. Мысли лихорадочно метались в голове: что делать? Решил: Кате о случившемся – ни слова, еще расплачется, и придется тащить на себе, тогда точно оба замерзнем. Нужно умозрительно разбить вершину на параллельные линии, и по ним, «бегая» по компасу, пока еще светло, сможем найти топознак, который нам нужен сейчас как маяк жизни.

Схватив одной рукой руку коченеющей Кати, а другой компас, начал где быстрым шагом, а где и бегом «нарезать профиля». Минут через двадцать Катя, дрожа от холода, сказала почти заикаясь:

– Я устала!

– Катенька, нам нельзя останавливаться, иначе замерзнем. Держись.

Мой свитер, намокнув, висел на ней как на веревке.

Дождь продолжал идти. Закружились первые снежинки. Тревожное мое состояние усиливалось, но я гнал его как мог. Прошло еще минут тридцать. Остановившись в очередной раз, чтобы взять по компасу направление, внимательно приглядевшись, увидел слабый силуэт топо-знака. Мы были спасены! Подбежав к нему, внимательно снял азимут с промокшей карты, и мы по компасу начали спуск в долину ручья, где стояли наши ребята.

В лагерь отряда пришли уже в девятом часу. Было темно. Мы еле держались на ногах. Быстро переодевшись в сухое (ребята дали одежду), долго грелись у маленькой железной печки и пили горячий чай. Кате выдали верблюжий спальник и уступили место около печки. Дождь методично стучал по палатке.

Проснулись поздно, в палатке было тепло. Печь горела. Ребята топили ее всю ночь. Катя крепко спала. Выйдя на улицу, посмотрел на вершину, с которой мы сбежали, она светилась серебристым снегом. Облака плыли высоко, было очень прохладно.

Дней через десять Катя уезжала домой по окончании практики. Перед отъездом, выдавая документы, спросил ее:

– Ты здорова, ничего не болит?

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Ну мало ли что, мы так промокли, когда шли через вершину.

– Нет, все хорошо, даже насморка не было!

Я пожелал ей счастливой дороги и успешной защиты отчета по практике и подумал: «Она даже не представляет, на каком краю пропасти мы были». Может, это и хорошо.

Командировочка на Кубу

В восточной части города Нижнеудинска (Иркутская область), на правом берегу реки Уда, базировались две воинских части-дивизии: одна танковая, а вторая инженерная. Здесь был выстроен целый военный городок с пятиэтажными жилыми домами, в которых проживали офицеры, большие казармы для солдат, магазины, Дом культуры, детский сад и прочее. К городку прижимались территории – парки, огороженные колючей проволокой, на которых ровными рядами стояла военная техника и склады. Дальше от городка, к лесу и, в частности, рядом с нашим поселком, за автодорогой, были оборудованы стрельбища и танкодром. Часто, особенно летом, проводились учения с призывом людей из запаса, мы их называли партизанами. Учения сопровождались стрельбой, иногда такой громкой и интенсивной, что в наших домах дребезжали стекла, особенно когда стреляли танки. После развала СССР воинские части были расформированы, а весь жилой фонд и инфраструктура были переданы городу.

Военные принимали активное участие в жизни города и района. Помогали в ремонте ЛЭП, частично дорог, помогали организациям запчастями, во время большой воды иногда наводили через реку понтонный мост, участвовали в различных спортивных и культурных мероприятиях.

В начале 1983 года на соревновании по шахматам я познакомился в ДК города с одним молодым офицером – капитаном, звали его Сергей. В разговоре выяснилось, что он, как и я, тоже оформил документы в командировку за границу, на Кубу, от министерства обороны и тоже ждет вызова. Сергей был очень доволен, лицо его светилось, много шутил. Мы стояли в окружении мужчин на крыльце, курили и перебрасывались отдельными фразами на тему о загранице. Сергей, улыбаясь, в шутку, но прозвучало уж слишком откровенно, сказал:

– Я еду заработать деньги и… исполнить свою мечту.

Все сразу замолчали и посмотрели на него в ожидании услышать продолжение по поводу мечты. Сергей глубоко затянулся и, выпуская тонкой струйкой дым, с искоркой в глазах поглядывал на нас, выдерживал паузу. Стоящий рядом со мной мужчина спросил его:

– Давай колись, что у тебя за мечта?

Сергей оглянулся по сторонам, убедившись, видимо, что вокруг нет женщин, негромко, но так, чтобы все слышали, произнес:

– Мужики, я мечтаю… переспать с негритянкой (он сказал нецензурно)!

Все дружно засмеялись. Кто-то стал давать советы, а некоторые – предупреждать. Но тут открылась дверь, послышалась команда зайти в зал для жеребьевки.

После этого мы встречались с ним раза три и обменивались в основном короткими фразами, отвечая на вопросы «Как дела?», «Что нового?», «Когда вылетаешь за кордон?».

На железнодорожном вокзале города в декабре месяце я встретил нашего общего знакомого, который сказал, что Сергей недели две назад вылетел в командировку на Кубу – на два года. Подумал: «Повезло человеку. Черт, а когда же мне придет вызов?»

Прошло месяца три. Наступила весна. Был яркий солнечный день, повсюду из-под сероватого снега проглядывали пятна почти черной земли. На тротуарах и кое-где на дороге по краям обледеневшего снега стояли лужицы. Я шел по городу, глядя себе под ноги. Обойдя очередную снежную кашицу, взглянул вперед и не поверил своим глазам: мне навстречу шел… Сергей. Мы оба обрадовались нашей встрече.

– Привет! – воскликнул я. – Говорят, что ты на Кубе загораешь, а ты здесь!

– Привет, да вот вернулся, – слабым голосом ответил Сергей.

– Почему, что случилось?

– Отправили в Союз за аморалку, выгнали, короче, – выпалил Сергей.

– Не понял!

– Ну как не понял?! Переспал (он выразился по-другому!) с негритянкой. Эти сволочи сексоты доложили руководству – и закончилась моя командировочка. Но зато исполнил свою мечту! – улыбнувшись, закончил Сергей.

– Ну ты даешь!