Традиции & Авангард. №2 (9) 2021 - Литературно-художественный журнал Страница 22

«В растворе ненасыщенной беды…»

В растворе ненасыщенной беды

Восторг ознобом схваченного тела.

Тогда я так хотела, чтобы ты…

Припомнить бы, чего я там хотела,

Когда искрился в воздухе рутил

И вспыхивали звёздами названья?

Чтоб ты в любой песчинке находил

Приметы моего существованья.

Прошу теперь, остыв и не кипя, —

Не вспоминай и новому доверься.

Я больше не хочу, чтоб у тебя

От счастья останавливалось сердце.

«Я не сошла с ума, действительно похож…»

Я не сошла с ума, действительно похож,

Живущий несравним, но нет, не в их числе ты.

Смотри, он точно так растерян и бескож,

Как ты тогда стоял, прищуриваясь в лето.

Я узнаю твоё в любом из этих лиц,

Шарахаюсь, найдя единственное в прочих.

Я до сих пор смеюсь, и тушь летит с ресниц.

Я ничего не жду, спроси кого захочешь.

«Горько усмехаясь, оборви…»

Горько усмехаясь, оборви

Лиловатый росчерк на форзаце.

Прикрывай обносками любви

Страх и неспособность привязаться.

Сонное кокетство по рублю,

Этот флирт ничем не обеспечен.

Можно я сейчас не полюблю

Никого? Ну натурально – нечем.

Но любовь – предвижу наперёд, —

Опустив глаза свои оленьи,

Злая, неизбежная, придёт,

Как счета за газ и отопленье.

«Опять болишь, моё болишнее…»

Опять болишь, моё болишнее,

Мой неодимовый магнит?

Глянь зачарованными вишнями…

Смотри-ка, лирикой тошнит.

Я – кто? Ой, вот бы не подумала,

Мне не идёт огромный бант.

Не тронь меня за чувство юмора —

Там силиконовый имплант.

Мне брат вчера сказал тихонечко:

«Мир нехорош, но он таков.

Давай про хомяков, сестрёночка!»

Ушла писать про хомяков.

«Пойдём скорей гулять по Токарей…»

Пойдём скорей гулять по Токарей —

Листва как театральная программка

Шуршит – среди аптек и фонарей,

Вдоль медобщаг и Солнечного замка.

Упрёмся в пикуля на Крауля,

В дворы из тополей и краснотала,

Кругом лежит родная мне земля,

Моя земля – три с четвертью квартала.

Борясь с тоской, пойдём по Заводской,

Пытаясь дозвониться до Андрея,

Уже вот-вот настанет день-деньской,

И выкатится солнце, токарея.

Сергей Миронов

Сергей Миронов родился в 1970 году в Калининграде. В 1993 году окончил факультет журналистики Санкт-Петербургского государственного университета. Работал в газете «Вечерний Петербург». Автор ряда интервью с художниками и коллекционерами ленинградского андеграунда.

Публиковался в журналах «Нижний Новгород», «Волга», «Дальний Восток», «Южная Звезда», «Белая скала», «Перископ» и других изданиях. Лауреат премии имени А. Куприна (2020). Живет в Калининграде.

Изобретение счастья

Рассказ

Когда-то давно, в пору моих занятий наружной рекламой, к нам в мастерскую зашел высокий молодой человек. С виду ему не было и тридцати, но тянул он на зрелого мужика, побитого не только крупным балтийским градом, но и жизненными неурядицами: усталое бурое лицо, россыпь оспин на впалых щеках, в уголках рта точечные пунктиры коричневого налета.

– Толик, – представился незваный гость. – Мастер-универсал. Делаю все сам.

Мы были заняты срочным заказом, но все же отвлеклись на промокшего угрюмого посетителя, внимательно рассмотрели его нейлоновую куртку с капюшоном, растянутую горловину бордовой водолазки, затертые, некогда престижные кроссовки.

Держался Толик вполне уверенно. Сказал, что наружной рекламой начал заниматься на Камчатке, когда о существовании композитных материалов никто не знал, так вот, фанерой, оклеенной виниловой пленкой, он с товарищами обшил пол-Петропавловска – и ничего: конструкции выдержали испытание холодом, дождями и, видимо, временем.

Подобное утверждение прозвучало весьма подозрительно, но мы не стали спорить – рекламщики народ с ярко выраженным чувством уязвленного самолюбия – и записали номер мастера-универсала.

Наше агентство набирало обороты. Лаконичный почерк «Зебры» становился узнаваемым. Основные заказы тогда поступали по каналам Павла – нашего директора и учредителя, но далеко не последнюю роль в выборе подрядчика клиенты отдавали наработанному имени компании, а оно у нас в городе звучало достаточно громко. Случалось, мы засиживались в цеху допоздна или вообще ночевали на работе – сроки приходилось выдерживать, особенно если звонили постоянные заказчики или люди по их рекомендации. В один из таких авральных дней, когда нас ужаснула безрадостная перспектива завалить открытие универсама, мы вспомнили про Толика. Звонок таинственному умельцу с Дальнего Востока был рискованным, но мы все же пригласили его на помощь. Оказывается, Толик жил рядом с нашим офисом.

В цеху он появился после двух. Быстро вник в задание, попросил отдельный стол у окна и доступ к чайнику. Трудился он почти три часа с перекурами, около пяти засобирался. Объем работы, который мы ему вынужденно спихнули, Толик перемолотил оперативно и оставил кое-что на завтра.

– Мне пора, – сказал он, закуривая на крыльце. – Завтра к часу все будет сделано. Готовьте еще.

Мы переглянулись в недоумении.

– Может, сегодня закончишь? – спросил озадаченный Павел. – Тебе тридцать табличек клеить. Послезавтра открытие магазина.

– Тут полтора часа работы, – успокоил нас Толик. – К обеду закончу. Что, кстати, с расчетом?

Павел несколько растерялся:

– Ты сначала выполни заказ, потом посчитаем.

– Надо договариваться заранее, – поучительно заметил мастер и, раскрыв зонт, растворился в людском потоке под осенним дождем.

На следующий день Толик заявился в двенадцатом часу. Осмотрел гору пластиковых заготовок, покурил в задумчивости на улице. Без пятнадцати два таблички были готовы.

– Что по деньгам? – спросил универсал, допивая остывший чай.

Павел озвучил сумму.

– Маловато, – поморщился недовольный работник. – Два дня драгоценного времени, считай, прошли впустую.

– Мы платим по прайсу. Он одинаков для всех сотрудников, – настаивал Павел.

– А качество и скорость вы учитываете? – не желал отступать Толик. – Другой бы три дня провозился с заказом. И непонятно, что бы из этого вышло.

По-своему он был прав. На эту работу мы бы затратили времени больше, правда, без ущерба для качества. За уровнем продукции мы следили.

Павел поступил дипломатично. Учитывая,