Альманах «Российский колокол» №1 2020 - Альманах Российский колокол Страница 21

Старик вправил крыло, подвязал его к телу птицы, чтобы не тревожить лишний раз поврежденное место, и стал ухаживать за необычайными постояльцами. Лебеди скоро привыкли к Старику и каждый раз встречали его гортанными возгласами, приветливо выгибая длинные шеи, словно кланяясь Человеку за доброту и заботу.

За зиму крыло у Лебедушки зажило, и птицы освоились во дворе у одинокого Старика – и жили здесь как коренные жители.

Но вот в свои права вступила Весна, и с юга в родные края потянулись птичьи стаи. Гости Старика стали часто удаляться к озеру и однажды, увидев в небесах свою стаю, с радостным курлыканьем рванулись в небеса…

Лебеди улетели, и Человек в одиночестве загрустил, но потом постепенно смирился со своей потерей и опять занялся своими повседневными заботами.

Так, в трудах и заботах, незаметно прошло лето, и наступила осень. К югу вновь потянулись караваны птиц. Старик с грустью смотрел им вслед и думал о том, что среди них есть и его друзья.

Однажды, уже поздней осенью, он услышал за окном негромкое курлыканье.

«Наверное, мои друзья где-то перекликаются, увидев знакомое место», – грустно подумал Старик и вышел на крыльцо, чтобы взглянуть в темнеющее небо: авось увидит и свою парочку.

Спустившись с крыльца, он глянул за ворота ограды и остолбенел от удивления: перед его оградой стоял Лебедь со своей Лебедушкой, а с ними – целый выводок уже подросшего потомства.

Так эти птицы, да еще и со своим потомством, остались снова зимовать у Человека. Его доброта и забота помогали им переносить трудную суровую сибирскую зиму.

Человеческая доброта покоряет даже вековые дикие инстинкты природы и помогает взаимопониманию всех живых существ на Земле.

Так давайте же будем все добрее друг к другу и братьям нашим меньшим! И жизнь на Земле сразу же станет лучше и краше!

Николай Власов

Родился на Украине в 1932 году. С четырех лет, в связи с призывом отца в Красную армию, жил, учился, работал на Дальнем Востоке – в городе Благовещенске, затем в Хабаровске и других дальневосточных городах. Учился в Благовещенском речном училище. После его окончания был направлен на работу в Якутию – на реку Лену для изыскания безопасных судовых крупнотоннажных судов. Заодно учился заочно в МИИГАиК на факультете аэрофотосъемки, геодезии и картографии. Работал на Сихотэ-Алинь по изысканию стратегических ископаемых.

Окончил факультет журналистики в Хабаровске при Доме политпросвещения ЦК КПСС. Писал книги. В свет вышел семитомник «БАМлаг». После 30 лет жизни и работы на Дальнем Востоке выехал на Украину по семейным обстоятельствам.

В данное время является членом Союза журналистов Украины и собкором центральных периодических изданий. Пишет книги. Живет в городе Сумы, Украина. Кандидат в члены ИСП.

Отрывок из романа «Остров Даманский»

Начало

Лейтенант, с едва заметными признаками жизни, лежал на земляном полу китайской фанзы. Над ним поработали изрядно, требуя от него, как от разведчика, дать сведения о наличии советских войск на границе. Намечался план: группе японских экстремистов проследовать на советский берег с лейтенантом. Смирнов отказался выполнить их требования. Его истязали в надежде получить согласие, но тщетно. Ничего не добившись, лейтенанта полуживого бросили в старый колодец…

Простые китайцы не разделяли политических взглядов своих оккупантов и сожалели о разрыве с советской страной, помня о ее действенной помощи. Они знали о советском пленнике, истязаниях над ним – и спасли ему жизнь. Молодая китаянка спрятала лейтенанта у себя.

Лейтенант очнулся на третьи сутки. Всё тело было расписано прутьями. Девушка отпаивала своего гостя женьшенем, смазывала раны мазью собственного приготовления. Всё это способствовало восстановлению сил. Шли дни; лейтенант постепенно поправлялся.

А между тем на китайском берегу скапливались воинские части, кипели приготовления, и никому не было дела до пленника. Наращивалась военная мощь. Делалось это скрытно, по ночам, с маскировкой.

Лейтенант видел всю эту массу танков, тяжелой артиллерии и солдат. Он мучился от мысли, что должен что-то предпринять, чем-то помешать, предупредить своих о готовящемся военном конфликте.

«Но как? Вокруг столько головорезов из русской эмиграции и китайцев. Сойти за белогвардейца? Вычислят быстро. Своих они знают в лицо. Как?»

Неожиданно пришла мысль – просить китаянку, спасшую ему жизнь. Звали ее русским именем Лиза. «Поймет ли она? Поможет ли избежать войны? Давно ли хозяйничали японцы на этой многострадальной земле? Должна меня понять».

Когда Лиза пришла проведать лейтенанта, он попросил ее сделать полезное дело. Девушка и сама обдумывала план своего перехода на советскую сторону, чтобы предупредить пограничников о готовящемся нападении. Она была человеком грамотным, работала здесь, в школе, учительницей русского языка, который с некоторых пор стал запретным. Лиза понимала, что обстановка и условия для конфликта самые подходящие. Русские готовятся восстановить прежнюю границу, но вряд ли у них это сейчас получится. Поздно. На острове Чженьбао уже выросло новое поколение китайцев, и изгнать их теперь с родной земли невозможно, разве что силой. А это и есть война.

Кроме того, Лиза слышала, как белогвардейцы настраивают обосновавшихся на острове китайцев. Она помнила, как они спрашивали детей:

– Где ты родился?

Те отвечали:

– Здесь, на острове.

Следовал вопрос:

– Вы уйдете со своей родины – острова, если русские начнут вас выгонять?

– Нет, – категорически отвечали дети и их родители.

Это и есть конфликт, значит – война! «Но как передать сведения об этом? – думала Лиза. – Промедление опасно для всех. Война не разбирает, где свой, где чужой. Надо во что бы то ни стало предупредить, быть может, даже ценою своей жизни».

Лиза решила просить отца разрешить ей поехать с ним на рыбную ловлю. В этом не было ничего необычного, наоборот, воинствующие молодчики пытались создавать видимость мирной обстановки, которая должна была служить ширмой для сокрытия гнусных целей.

Отец Лизы узнал план дочери и не стал раздумывать. Он тоже не мог допустить кровавой бойни. На своем веку пожилой китаец испытал ужасы японской оккупации и произвола белогвардейщины. Что отрадного он мог вспомнить, так это дружбу с Советским Союзом. Ради нее он готов был на всё.

Рано утром, чтобы отвести подозрения, он спросил разрешения у коменданта острова, теперь уже именуемого гарнизоном, на выход за пределы острова, на плес, порыбачить. Тот дал добро.

На утлой джонке отец с дочерью в соответствующей экипировке отплыли от острова. Опускался густой молочный туман, способствовавший осуществлению их плана. Под покровом тумана они спустились по течению реки