Альманах «Российский колокол» №3 2020 - Альманах Российский колокол Страница 12

В трубах печных свою песню поет.

В доме тепло. Раскаленная печка

На пол бросает взгляды огня.

Стол у окна. На столе стоит свечка,

Ровно горит и глядит на меня.

Что ты глядишь, мой сосед, молчаливо,

Редко мигая, пускаешь дымок?

Слышишь, как тихо поет, сиротливо

Где-то в углу, пробудившись, сверчок?

Место тебе у окошка досталось

Мир озарять желтоватым лицом.

Может, помочь тебе самую малость,

Взять потушить, чтобы больше осталось

Воска пчелиного в теле твоем?

Или оставить мне эту затею,

Дать догореть тебе, друг, до конца,

Чтобы ценою ты жизни своею,

Сумрак ночной у окошка развеяв,

Скуку и грусть отогнал от лица.

Вот он вопрос философии вечный:

Быть иль не быть, обезглавить – простить.

В войнах страстей и борьбе бесконечной

Люди пытались веками решить.

Сколько трактатов написано ими,

Сломанных судеб, великих имен!

Только на деле решает все ныне

Страж человека – естественный сон.

Вот, подчиняясь его повеленью,

Тянется медленно к другу рука.

Раз – и не стало с ее изволенья

Желтой головки свечи огонька…

Трудно порой философские мысли

В рамки загнать, подчиняя закону:

Нет головы – есть продление жизни

Лишь потому, что сон нужен другому.

Птичка

Кате

Из раскрытой клетки

Выпорхнула птичка

И сидит на ветке,

Пташка-невеличка.

Головою крутит,

Делать что не знает,

Ножками на ветке

Все перебирает.

Может, ей вернуться

В домик, за решетку,

Пусть свободы мало,

Да еды в охотку.

Некого бояться —

Пой да пей водицу.

Кошке не добраться,

Лишь во сне ей снится.

Или, может, все же

Полететь на волю?

Жизнь одна дается —

Так прими раздолье.

Пусть сама за кормом

Будешь отправляться,

От ворон да кошек

Прятаться, спасаться.

Но зато с другими

Птичками на воле

Будешь заливаться

В многогласном хоре.

А когда осенний

Лист на землю ляжет,

Путь на юг далекий

Предков зов подскажет.

Что же делать птичке?

Трудно ей решиться.

На поля податься?

В клетку возвратиться?

Долго размышляла

Птичка у окошка.

Тут ее поймала,

Ну и съела кошка.

Так и мы порою,

Выбрать что не зная,

Ищем лучшей доли,

Счастье лишь теряя.

В лесу осенью

И Осень тихою вдовой

Вступает в пестрый терем свой.

И. А. Бунин

Застеленный ковром малахитовым

Мягкотело-пушистого мха,

Лес встречает, как мальчик воспитанный,

Появленье осеннего дня.

Багровеет от радости папортник,

Видя взгляды нарядных осин.

Так слугою назначенный лапотник

Вдруг представил, что он господин.

Золотисто-багряно-лиловые,

Молодые деревья стоят

И на поросль, что рядом, зеленую

Свысока, улыбаясь, глядят.

Три сестры, три мохнатые ели

Устремились в объятья небес,

И как птицы они бы взлетели,

Да за корни держит их лес.

Их подружки, поодаль стоящие,

Уже с этим смирились давно

И, как зрители, фильмы смотрящие,

Созерцают на небе кино.

Но пока там картина обычная:

Из седых облаков пелена,

Что для осени дело привычное,

А точнее, конца сентября.

В одиночестве гордом береза

Золотой примеряет наряд.

Ее листья, по прошлому слезы,

На свиданье с землею летят.

Дню осеннему искренне радуясь,

Упивается лес тишиной.

На березу нарядную жалуясь,

Говорят ели грустно со мной.

Среди волн

Суровым отблеском ножа

Сверкнешь ли, пеной обдавая?

Нет! Ты не символ мятежа,

Ты – Смерти чаша пировая.

В. В. Гофман, 1904 г.

Шторм угасает. Черное море

Волны о скалы дробит.

Ветер резвится в бескрайнем просторе

И, завывая, свистит.

Тучи нависли над самой водою,

А в это время вдали

Чистое небо блестит полосою.

(Как его ждут корабли!)

Но, не желая покою сдаваться,

Дыбится в море волна,

С нею другие встречаться боятся —

Их не жалеет она.

Пену с подружек гребнем сбивая,

Мчится волна на скалу.

Цвет бирюзовый на синий меняя,

Рвется она в вышину.

Вот и скала, созиданье гранита,

Смотрит волна на нее.

Верится ей, что не будет убита.

Жизнь так прекрасна ее!

Рокот. Удар. Туча брызгов соленых

Радостно в небо взвилась,

А по скале в погребальных колоннах

К морю вода подалась.

Так и не стала бегунья отважной.

Ей подражателей нет!

Море уже перестало быть страшным,

Темный меняет свой цвет.

Ветер лениво гуляет в округе,

Медленно волны идут

И о своей своенравной подруге

Тихую песню поют.

Наполеон на острове Святой Елены

Есть остров на том океане —

Пустынный и мрачный гранит;

На острове том есть могила,

А в ней император зарыт.

М. Ю. Лермонтов

В рассветный час, когда в лучах зари

На небе темном тучи поредели

И волны океана посветлели,

При этом силы сохранив свои,

На берег мчась, как конница, лавиной,

Там, на скале с обрывистой вершиной,

У края пропасти явился человек.

Сложив на грудь, как к погребенью, руки,

Подставив ветру хмурое лицо,

Он встал в молчанье. Океана звуки

Неслись наверх,