Избранные труды. Том III - Олимпиад Соломонович Иоффе Страница 31

Каждый результат обладает индивидуальными особенностями, которые легко выявляются, даже когда еще не известно, какими причинами он вызван. Например, перед нами такой результат, как повреждение ноги. Мы еще не знаем, явился ли он следствием противоправных действий, случайного стечения обстоятельств или действия сил природы. Но мы знаем, что этот результат обладает определенной индивидуальностью: он выражен именно в повреждении ноги, а не в чем-либо ином. Нам известно также, что результат наступил, когда потерпевший К. находился с другими мальчиками в конюшне и, услышав крик Ф., обнаружившего мальчиков в недозволенном месте, упал, убегая от преследования, и повредил ногу. По делу выявлены, таким образом, следующие обстоятельства: а) мальчики играли в конюшне; б) Ф. криком выгнал их оттуда; в) убегая, К. упал и повредил ногу. Все эти обстоятельства сыграли ту или иную роль в наступлении результата, но не все они проявились в его индивидуальных особенностях. Достаточно сопоставить индивидуальные особенности результата – повреждение ноги – с сопутствовавшими ему обстоятельствами, чтобы не осталось сомнений в том, что эти особенности обусловлены не всеми, а только одним фактом – падением самого потерпевшего. Оно и превратило результат в действительность, а все остальное создавало лишь его возможность. Если известны все обстоятельства, содействовавшие наступлению результата, то, к числу обстоятельств, превративших возможность в действительность, могут быть отнесены только те, причиняющая сила которых получила выражение в индивидуальных – физических или общественных – особенностях данного результата.

Обстоятельства, превращающие возможность в действительность, по-разному проявляют себя в различных конкретных ситуациях. Например, выстрелы на полигоне повторяются каждодневно и систематически, а выстрелы на заполненной городской улице – явление исключительное, чрезвычайное; движение транспорта по шоссейной, асфальтированной или проселочной дороге – объективно повторяющееся событие, а движение тех же средств в глухой лесистой местности – событие, объективно неповторяющееся. Если бы девочка должна была пересечь площадку полигона, это создало бы конкретную возможность результата, так как для превращения его в действительность налицо объективно повторяющиеся факты – систематически производимые выстрелы. Но когда X. выглянула из окна школы, то своим поведением она создала лишь абстрактную возможность результата, который и был превращен в действительность объективно неповторяющимся фактом – выстрелом из самопала на улице. В то же время когда Ленгазсетьстрой уменьшил зазор между газовыми и водопроводными трубами, он создал конкретную возможность результата, превращенную в действительность объективно повторяющимися событиями – движением транспорта по городской улице. Но если бы то же отступление от проекта произошло в глухой лесистой местности, где появление тяжелых наземных механизмов почти полностью исключено, следовало бы говорить об абстрактной возможности, которая, вполне вероятно, вообще никогда не превратилась бы в действительность.

Итак, возможность конкретна, если она превращается в действительность объективно повторяющимися обстоятельствами. Возможность абстрактна, если ее превращение в действительность вызвано объективно неповторяющимися обстоятельствами.

Проблема причинной связи исследуется в советской юридической науке в соответствии с марксистско-ленинским учением о причинности как объективном качестве непрерывно развивающейся материи. Она отвергает антинаучные идеалистические и механистические концепции типичного причинения (теория адекватной причинности) и необходимого условия (теория conditio sine qua non), выдвинутые в буржуазной юриспруденции.

Согласно концепции типичного причинения данное явление лишь при том условии может быть признано причиной данного результата, если оно всегда вызывает аналогичные последствия, если связь между ним и результатом носит типичный характер. Опыт, однако, показывает, что так называемые типичные причины вовсе не обязательно влекут определенные последствия, а нетипичные связи, наоборот, зачастую выступают в виде причинно-следственной зависимости. Например, выстрел в упор не вызовет смерти, если пистолет во время выстрела взорвется и направление пули поэтому изменится, а легкий удар ладонью по голове причинит смерть человеку, страдающему хрупкостью черепа. Основной порок теории типичного причинения состоит в том, что она пренебрегает анализом конкретной обстановки, в условиях которой наступили те или иные последствия, и ориентируется на какие-то заранее предустановленные причины, якобы всегда и во всех случаях действующие с одинаковой силой.

Согласно концепции необходимого условия причиной может быть признано лишь такое обстоятельство, при отсутствии которого результат не наступил бы. С этой точки зрения все условия, сопутствовавшие результату, равноценны и играют в его наступлении одинаковую роль, а саму цепь причинности, опираясь на теорию необходимого условия, можно было бы тянуть до бесконечности. Чтобы каким-то образом ограничить пределы причинной связи, некоторые сторонники теории необходимого условия предлагают использовать критерий предвидения и считать, что причинность заканчивается на том звене, дальше которого не простирается предвидение нарушителя. Но тогда уже и сама причинность превращается из объективной в субъективную категорию, зависящую от воли и сознания человека.

Серьезную положительную роль в разоблачении и преодолении буржуазных идеалистических и механистических концепций причинности сыграла выдвинутая советскими учеными теория необходимости случайной причинной связи, которую отстаивают как многие криминалисты (А. А. Пионтковский, Т. Л. Сергеева, М. Д. Шаргородский и др.), так и некоторые цивилисты (Б. С. Антимонов, Л. А. Лунц, Е. А. Флейшиц и др.). Но если в своей критической части эта теория не вызывает возражений, то с ее положительными выводами согласиться трудно.

Авторы, развивающие ее, считают, что только необходимая причинная связь между неправомерным поведением и наступившими последствиями может служить основанием ответственности за результат. Если же причинность носит случайный характер, для привлечения к ответственности нет достаточных объективных предпосылок.

Но что такое необходимая причинная связь, что такое вообще необходимость? С точки зрения марксистской философии необходимость равнозначна закономерности[102]. Поэтому в необходимом, как и в закономерном, заключается сама сущность, внутренний закон развития данного явления. Можно ли утверждать, что, когда имеются объективные основания ответственности, поступок нарушителя выражает закон или сущность того явления, которое было им вызвано к жизни?

Возьмем элементарный пример – убийство, совершенное путем отравления. Что здесь имеется причинная связь, достаточная для ответственности, – это не вызывает сомнений. Но является ли такая причинность необходимой или ее следует признать случайной?

Когда факт смерти получает философскую оценку случайности, в которой проявляется необходимость, то под необходимостью при этом понимаются внутренние законы развития организма, а под случайностью – конкретные условия смерти, наступившей в результате заболевания или убийства, несчастного случая или ослабления организма. Убийство выступает, таким образом, как случайный элемент общей цепи причинности, приводящей к смерти. И если бы для применения юридических санкций была нужна необходимая причинная связь, всех убийц пришлось бы освободить от ответственности.

Этим, по-видимому, и объясняется тот факт, что ни один из сторонников теории необходимой и случайной причинной связи, кроме В. А. Тархова[103], не рискует объявить ту причинность, которая нужна для привлечения к ответственности, закономерной. Более того, некоторые авторы рассматриваемой теории для объяснения категорий необходимого и случайного пользуются категориями возможности и действительности. Например, А. А. Пионтковский под необходимой причинностью понимает создание реальной возможности результата[104], а Т. Л. Сергеева рассматривает необходимость как понятие, равнозначное действительности[105]. Но это, конечно, неверно, ибо, с одной стороны, возможность, даже реальная, не всегда превращается в действительность в отличие от необходимого (закономерного), которое рано или поздно должно стать реальным жизненным фактом, а, с другой стороны, необходимость и действительность также не тождественны, ибо то, что действительно, то, что существует, может быть и случайным, а не только закономерным.

Те же упреки, которых заслуживает теория необходимой и случайной причинной связи, могут быть выдвинуты и в отношении необоснованно противопоставляемой ей теории необходимой причинности. Сторонники последней считают, что случайных причинных связей нет, и если одно явление послужило причиной другого, то между ними может существовать только необходимая связь. Но как тогда нужно определять наличие причинной связи? Прямого ответа на поставленный вопрос сторонники этой теории не дают. Однако один из ее представителей, В. П. Грибанов, заявляет, что «причинность есть та из сторон всеобщей взаимосвязи, которая выражает необходимую связь явлений»[106], а следовательно, совпадает с закономерностью. Как уже было показано, именно эта посылка и приводит к выводу о полной безответственности всех убийц без исключения, а потому неприемлема в такой же мере, как теория необходимого и случайного причинения.

Какими бы, однако, недостатками рассмотренные теории ни страдали, они все же зиждятся на отграничении причинности от других условий ответственности в отличие от концепции необходимого условия, растворяющей причинность в виновности, а также от концепции В. И. Кофмана, который по сути дела отождествляет причинную связь и неправомерное поведение[107].

Автор, конечно, прав, когда отмечает, что нельзя считать причиной результата поведение, без которого он все равно бы наступил. Этот негативный вывод, вытекающий из теории необходимого условия, бесспорен при всей