Л. Н. Толстой как школьный учитель - Эрнест Кросби Страница 3
Тут можно читать бесплатно Л. Н. Толстой как школьный учитель - Эрнест Кросби. Жанр: Научные и научно-популярные книги / Воспитание детей, педагогика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте FullBooks.club (Фулбукс) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Воспитание детей, педагогика
- Автор: Эрнест Кросби
- Страниц: 21
- Добавлено: 2025-10-21 10:00:05
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Л. Н. Толстой как школьный учитель - Эрнест Кросби краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Л. Н. Толстой как школьный учитель - Эрнест Кросби» бесплатно полную версию:Текст издания: Л. Н. Толстой как школьный учитель. Пер. с англ. С доп. из писем Л.Н. Толстого о воспитании / Соч. Эрнеста Кросби. - 2-е изд. - Москва: типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и Ко, 1908.
Л. Н. Толстой как школьный учитель - Эрнест Кросби читать онлайн бесплатно
Л. Н. Толстой как школьный учитель - Эрнест Кросби - читать книгу онлайн бесплатно, автор Эрнест Кросби
какою-то особенною, -- как показалось Толстому, --преступною походкой пошел домой, И ребята, толпой бежа за ним, дразнили его как-то ненатурально и странно жестоко, как будто против их воли злой дух руководил ими. С этого времени Толстой заметил, что этот мальчик стал хуже учиться, и уже его не видно стало в играх и разговорах с товарищами вне класса. Спустя короткое время мальчик этот снова украл, на этот раз несколько копеек, из комнаты учителя. Опять повесили ему ярлык -- опять началась та же уродливая сцена. "Я стал увещевать его -- рассказывает Толстой, -- как увещевают все воспитатели; бывший при этом уже взрослый мальчик говорун стал увещевать его тоже, повторяя слова, вероятно слышанные им от отца -- дворника. Раз украл другой украл, говорил он складно и степенно, - привычку возьмет, до добра не доведет." "Мне начинало становиться досадно. Я чувствовал почти злобу на вора. Я взглянул в лицо наказанного, еще более бледное, страдающее и жестокое, вспомнил почему-то колодников и мне так вдруг стало совместно и гадко, что я сдернул с него глупый ярлык; я велел ему идти, куда он хочет, и убедился вдруг, не умом, а всем существом убедился, что я не имею права мучить этого несчастного ребенка и что я не могу сделать из него то, что бы мне и дворникову сыну хотелось из него сделать. Я убедился, что есть тайны души, закрытые от нас, на которые может действовать жизнь, а не нравоучения и наказания." "И что за дичь? Мальчик украл книгу - целым, длинным многосложным путем чувств, мыслей и ошибочных умозаключений приведен был к тому, что взял чужую книжку и зачем-то запер ее в свой сундук -- а я налепляю ему бумажку со словами "вор", которая значить совсем другое! Зачем? "Наказать его стыдом", скажут мне. Наказать его стыдом? Зачем? Что такое стыд? И разве известно, что стыд уничтожает наклонность к воровству? Может быть, он поощряет ее. То, что выражалось на его лице, может быть, было не стыд? Даже наверно я знаю, что это быль не стыд а что-то совсем другое, что, может быть, спало б всегда в его душе и что не нужно было вызывать. "Пускай там, в мире, который называют действительным, в мире Пальмерстонов, Кайэн, -- в мире, где разумно не то, что разумно, а то, что действительно, пускай там люди, сами наказанные, выдумают себе права и обязанности наказывать. Наш мир детей -- людей простых, независимых -- должен оставаться чист от самообманывания и преступной веры в законность наказания, веры и самообманывания в то, что чувство мести становится справедливым, как скоро его назовем наказанием"... Предоставляем другим учителям проверять на опыте вывод, сделанный Толстым. А он пришел к убеждению, что употребленное иносказание не исправило мальчика, но сделало его хуже, чем он был прежде, возбудив в то же время дурные страсти и скрытые пороки в среде остальных учеников. ГЛАВА IV Рассказы. После обеда, в сумерки, в ранние сумерки русской зимы, дети опять собирались в школу, и все классы соединялись обыкновенно на урок священной или русской истории. Вечерние уроки, а особенно этот первый, по словам Толстого, имели совершенно особенный от утренних характер спокойствия, мечтательности и поэтичности. Вот картина такого вечернего урока, представленная Толстым: "Придите в школу сумерками,----огня в окнах не видно, почти тихо, только вновь натасканный снег на ступени лестницы, слабый гул и шевеление за дверью, да какой-нибудь мальчуган, ухватившись за перила, через две ступени шагающий наверх по лестнице, доказывают, что ученики в школе. Войдите в комнату. Уже почти темно за замерзшими окнами; старшие, лучшие ученики прижаты другими к самому учителю и, задрав головки, смотрят ему прямо в рот. Дворовая самостоятельная девочка с озабоченным лицом сидит всегда на высоком столе, - так и кажется, каждое слово глотает; поплоше ребята - мелкота, сидят подальше: они слушают внимательно, даже сердито, они держат себя так же, как и большие, но, несмотря на все внимание, мы знаем, что они ничего не расскажут, хотя и многое запомнят. Кто навалился на плечи другому, кто вовсе стоит на столе. Редко кто, втиснувшись в самую середину толпы, за чьей-нибудь спиною занимается выписыванием ногтем каких-нибудь фигур на этой спине. Редко кто оглянется на вас. "Когда идет новый рассказ - все замерли, слушают. Когда повторение - тут и там раздаются самолюбивые голоса, не могущие выдержать, чтобы не подсказать учителю. Впрочем, и старую историю, которую любят они просят учителя повторить всю своими словами и не позволяют перебивать его... Если не всю им расскажут, они сами дополнят любимый конец. "Кажется, все мертво, не шелохнется, -- не заснули ли? Подойдешь в полутьме, взглянешь в лицо какому-нибудь маленькому, -- он сидит, впившись глазами в учителя, сморщивши лоб от внимания и десятый раз отталкивает с плеча навалившуюся на него руку товарища. Вы щекочете его за шею, -- он даже не улыбнется, согнет головку, как будто отгоняясь от мухи, И опять весь отдается таинственному поэтическому рассказу: как сама разорвалась церковная завеса и темно сделалось на земле,--ему и жутко и хорошо. "Но вот учитель кончил рассказывать, и все поднимаются с места и, толпясь к учителю, перекрикивая один другого, стараются пересказать все, что удержано ими. Крик поднимается страшный, -- учитель насилу может следить за всеми. Те, которым запретили говорить в уверенности, что они знают, не успокаиваются этим: они приступают к другому учителю, если его нет -- к товарищу, к постороннему, к истопнику даже, ходят из угла в угол по-двое, по-трое, прося каждого их прослушать. Редко кто рассказывает один. Они сами отбираются группами, равными по силам, и рассказывают, поощряя, поджидая и поправляя один другого. Как только повысказались, успокоились, приносят свечи, и уже другое настроение находит на мальчиков. "По вечерам вообще и в следующих классах меньше возни, криков, больше покорности, доверия учителю. Особенное отвращение заметно от математики и анализа и охота к пению, чтению и особенно к рассказам... Часов в восемь уже глаза соловеют; начинают позевывать, свечки темнее горят -- реже снимают, -- старшие удерживаются, младшие-худшие засыпают, облокотившись на стол, под приятные звуки говора учителя". ГЛАВА V Свобода, равенство, братство. Одна из особенностей деревенской школы Толстого состояла в том, что детям позволялось уходить из нее домой во всякое время, когда им было нужно. Толстой
Вы автор?
Жалоба
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
Написать
Ничего не найдено.