Правила Константинопольского синода 1276 года - Мария Владимировна Корогодина Страница 13

в отличие от собора 1273 г., подкреплявшего каждое свое заключение ссылками на соборные и отеческие правила, Константинопольский синод опирался лишь на авторитет заседавших в нем иерархов. Возможно, одной из причин отказа митрополита Кирилла признать постановления синода 1276 г. стала уния с Римом, заключенная Константинопольским патриархом. Русская церковь и русские княжества, покоренные Ордой и с трудом противостоявшие натиску Ливонского ордена, спустя без малого сорок лет после Ледового побоища избегали участвовать в политических интригах Константинополя, который признал главенство Римского папы.

Промедление с переводом правил сразу после того, как они были привезены на Русь, оказалось фатальным для их судьбы. В 1280 г. митрополита Кирилла не стало, и митрополичий стол пустовал четыре года, поскольку определенный на Киевскую кафедру Максим не желал принимать хиротонию от патриарха-униата Иоанна Векка. Непримиримость митрополита Максима по отношению к политике Константинопольского патриархата во времена унии, вероятно, отразилась в его взглядах на постановления синода, прошедшего под председательством Иоанна Векка и во многом представлявшего его мнение. Правила Константинопольского синода 1276 г. при митрополите Максиме так и не были включены в русские канонические книги и, вероятно, не были даже переведены. Будучи греком, вовлеченным в конфронтацию вокруг Константинопольского патриарха, Максим не мог не знать греческий текст правил Константинопольского синода 1276 г.; но он не добавил их ни в Кормчую книгу, ни в создававшееся при нем Мерило праведное. При этом имя Максима уже в старших древнерусских редакциях было включено в перечень присутствовавших на заседании синода архиереев. Это заставило митрополита Макария (Булгакова) датировать Константинопольский синод 1305 г., и только А. С. Павлов показал, что имя Максима является интерполяцией древнерусского книжника. Грубый анахронизм, допущенный книжником, показывает, что текст редактировался и, возможно, переводился уже после смерти митрополита Максима.

Хотя постановления синода не были включены в канонические сборники, однако единственное поучение, связываемое в древнерусской традиции с именем Максима [РИБ, т. 6, стб. 140–142], рассматривает те же вопросы, которые звучали на Константинопольском синоде. Главный из них – вопрос о посте в среду и пятницу, на которые приходятся различные церковные праздники. Митрополит Максим дает более развернутый ответ, чем Константинопольский синод, однако его решение не противоречит постановлениям, принятым в 1276 г. В вопросе о церковном браке указания митрополита Максима являются более строгими. Таким образом, отказавшись от самих правил, митрополит счел необходимым извлечь из них два вопроса и дать им особое объяснение, лишь частично совпадавшее с мнением Константинопольского синода.

Отказ включать правила Константинопольского синода в важнейшие канонические компиляции конца XIII – начала XIV в. (при том, что митрополиты Кирилл и Максим, очевидно, были знакомы с ними) наряду с отсутствием следов перевода правил в ранней рукописной традиции убеждает в том, что правила оказались востребованы лишь спустя долгое время после поездки епископа Феогноста. Действительно, правила синода 1276 г. включены в несколько канонических сборников устойчивого состава, формирование которых относится к рубежу XIV–XV вв. и первой половине XV в. Некоторые списки представляют собой случайные вкрапления в различные книги: Кормчую, Требник, Псевдо-Зонар, энциклопедические сборники, Пандекты Антиоха Черноризца. Это говорит о том, что правила синода 1276 г. достаточно поздно вошли в русскую церковную традицию. Они получили признание в XV столетии, когда из сборников неустойчивого состава перешли в устойчивые подборки канонических текстов.

Епископ Сарайский Феогност

Ключевой фигурой в истории с заседанием Константинопольского синода в 1276 г. является епископ Сарайский Феогност, однако достоверных сведений о нем мало. Очевидно, недостаток известий приводил к распространению домыслов о Феогносте; однажды появившись, они прочно вошли в исследовательскую литературу.

О Феогносте на основании источников известно только четыре факта: в 1269 г. он был рукоположен в епископа Переяславского и Сарайского; в 1273 г. принял участие в соборе русских епископов во Владимире; в 1276 г. находился в Константинополе, где вопрошал синод и патриарха; в 1279 г. вернулся из Константинополя на Русь. Все остальные сведения либо не имеют подтверждения, либо являются домыслами, основанными на изложенных выше фактах.

Рукоположение, 1269 г. Сарайская епархия была создана митрополитом Кириллом в 1261 г. [Preiser-Kapeller, 2008, S. 525]. Первым ее возглавил епископ Митрофан, однако уже в 1269 г. он оставил кафедру, приняв схиму [ПСРЛ, т. 1, с. 476; т. 20, с. 164]. Вместо него был рукоположен Феогност, но сообщение о его хиротонии необычно, поскольку, согласно летописному известию, Феогност был поставлен сразу на две епархии: «в него место (Митрофана. – М. К.) постави митрополит епископа Фегноста Русскому Переяславлю и Сараю» [Там же, т. 18, с. 73; т. 20, с. 166]. Это противоречит постановлениям вселенских и поместных соборов[45], сохранившихся как в давно известном на Руси номоканоне без толкований (Древнеславянской редакции Кормчей), так и в присланном на Русь в 1262 г. «Законоправиле» (Сербской редакции Кормчей). Церковные правила категорически запрещали поставление епископа на две кафедры одновременно. Запрет был вынесен в название главы в «Номоканоне 14 титулов», который открывал любую каноническую книгу, поэтому его невозможно было пропустить: «Яко не подобаеть быти въ единои области двѣма митрополитома, ни въ единомь градѣ двѣма епископома, ни въ двою граду быти единому епископу» (грань 1, глава 20)[46].

В Переяславле Русском епископия существовала с середины XI в. [Поппэ, 1989, с. 209]. Можно полагать, что в Константинопольском патриархате Переяславская епископия расценивалась как одна из важнейших, учитывая, что она единственная указана в нотиции XIII в. [Darrouzès, 1981, р. 382 (Notitia 15: 78)]. После убийства татарами епископа Симеона в 1239 г. [ПСРЛ, т. 1, с. 469; т. 2, с. 782; т. 43, с. 92] преемственность архиереев на Переяславской кафедре прервалась. Единственная попытка возродить епархию связана с поставлением на нее в 1269 г. епископа Феогноста. Юридически кафедра продолжала существовать еще в первой половине XIV в., поскольку она указана в перечне епископий Киевской митрополии, составленном после смерти императора Андроника II Палеолога (ум. 1328 г.) [Darrouzès, 1981, р. 403 (Notitia 17: 142); Бибиков, 2004, с. 403–404]. Однако Переяславская епископия опустела после смерти епископа Феогноста и позже сохранялась лишь номинально, не имея архиерея. Впрочем, и при жизни Феогноста епископия носила титулярный характер, поскольку вся деятельность архиерея была связана со второй кафедрой – Сараем. Именно в качестве епископа Сарайского Феогност упоминается в летописных известиях[47] и в постановлениях Константинопольского синода 1276 г., хотя в греческом тексте не названо его имя, только титул. Последнее имеет особенно важное значение: очевидно, Сарайская епархия была утверждена в патриархии до того, как Феогност представил свои вопросы, ведь в противном случае Сарайский епископ не мог быть легитимно представлен на заседании синода.

Помимо летописного известия о хиротонии, Феогност единственный раз упоминается как епископ Переяславский в постановлениях собора 1273 г. [РИБ, т. 6, стб. 83–84; Щапов, 1978,