Вера в свободу. Практики психиатрии и принципы либертарианства - Томас Сас Страница 39

Перед воплощением замысла в жизнь Запад и Восток были на грани войны, и многие думали, что человечество уничтожит себя в тщетной ярости. Теперь реальная опасность отступила перед страхом воображаемой. Кремль и Белый дом, объединившись в ненависти к воображаемым марсианам, стали лучшими друзьями… «Пожалуй, думал он, только с помощью лжи людей можно заставить жить разумно. Пожалуй, людские страсти таковы, что до конца времен истина будет опасна. Пожалуй, я ошибался в своей преданности истине…»286.

История заканчивается, когда воображаемые марсиане оказываются настоящими, а человечество истребляют. «Телефоны замолкли. Смерть воцарилась в мире. Марсиане — на этот раз настоящие — пришли». Марсианский историк, по поручению вождя документировавший последние дни человечества, пишет:

Великий Марсианин, обратив внимание на проявления среди его подданных малодушной сентиментальности в отношении этих лживых двуногих, которых его воинство истребило столь доблестно и столь заслуженно, в своей мудрости решил, что всю имеющуюся информацию надлежит использовать для изложения в точности всех обстоятельств, предшествовавших нашей победоносной кампании. Поскольку он полагает — и я уверен, что каждый прочитавший предыдущие страницы согласится — что было бы ошибкой позволять подобным созданиям продолжать загрязнять наш чистый космос… Каждое истинно марсианское сердце забьется с радостью, узнав, что этих тварей больше нет287.

В траектории жизни Рассела можно проследить превращение молодого человека, исполненного рвения к разумности и свободе, хотя и с душой, развращенной избыточным тщеславием и самовлюбленностью, в старика, переполненного ненавистью к человечеству. В конце следующей истории, озаглавленной «Хранители Парнаса», Рассел вкладывает в уста рассказчика такие слова: «Я не знал радостей любви, но я знал радости ненависти. И кто знает, какие из них больше?»288.

Глава 7. Американский союз гражданских свобод

Национальный союз гражданских свобод (NCLU) учредили в 1917 г. Роджер Болдуин, Кристал Истман и Норман Томас. Болдуин был преподаватель социологии, ставший социалистическим деятелем, Истман — адвокат по вопросам труда и социалистический журналист. Томас, пресвитерианский священник, был социальным работником, на протяжении многих лет задававшим стандарты в Социалистической партии Америки, а также выдвигавшимся от нее кандидатом в президенты. В 1920 г. NCLU преобразовали в Американский союз гражданских свобод (ACLU). Болдуин стал его первым президентом. До соглашения между Гитлером и Сталиным 1939 г. Болдуин оставался непоколебимым защитником Советского Союза.

ACLU заявляет себя как наиболее важную американскую организацию, защищающую гражданские свободы. Он не заявляет себя либертарианской организацией. В действительности эта организация добивается леволиберальных, социалистических «реформ» в политике. Тем не менее, в силу названия и репутации, краткий обзор идей, которые выдвинула эта влиятельная группа, и позиция, которую она занимает в отношении психиатрических принципов, заслуживают рассмотрения в данном исследовании.

Веб-страница ACLU следующим образом излагает цели организации и ее природу:

Со времени нашего возникновения в 1920 г. некоммерческий, внепартийный ACLU вырос из группы гражданских активистов, занимавшей одну комнату, в организацию из почти трехсот тысяч активистов и сторонников, с офисами практически в каждом штате. Миссия ACLU — бороться с нарушениями гражданских свобод, где бы и когда бы таковые ни происходили…

Три вещи, которые нужно знать об ACLU:

– Мы придерживаемся традиционных американских ценностей. Во многом ACLU является самой консервативной организацией страны. Наша работа — сохранить изначальные американские гражданские ценности — Конституцию и Билль о правах — и защитить права каждого мужчины, женщины и ребенка в этой стране.

– Мы не анти- чего бы то ни было. Единственное, против чего мы боремся, — это попытки отнять или ограничить ваши гражданские свободы, например право исповедовать любую религию (или не исповедовать никакой)…

– Мы стоим за вас… Каждая личность в этой стране должна иметь одни и те же основные права. И со времени нашего основания в 1920 г. мы упорно работали над тем, чтобы их никто не отнял. ACLU — страж свободы нашей страны… Свобода — это то, ради чего мы здесь…289.

Каждая личность в этой стране должна иметь одни и те же основные права, провозглашает ACLU. Люди, называемые «психиатрическими пациентами», — это личности. Следовательно, они должны иметь те же самые права, что и люди, которых «психиатрическими пациентами» мы не называем. Однако это не та позиция, которой ACLU придерживается сейчас или когда-либо придерживался в прошлом.

Роман Американского союза гражданских свобод с психиатрическим рабством

Первую четверть своего века ACLU не замечал психиатрического рабства. Но когда он разглядел его — это была любовь с первого взгляда. Чарлз Л. Маркманн, официальный историограф ACLU, гордо сообщает, что после Второй мировой войны союз начал «вырабатывать образцы законопроектов для госпитализации сумасшедших»290. Союз никогда не отказывался от поддержки недобровольной психиатрической госпитализации и защиты по безумию291. Маркманн самодовольно отмечает:

Совершив начальное вторжение в область окопавшегося невежества свержением калифорнийского закона, объявлявшего преступлением привыкание к наркотику [речь идет о решении Верховного суда США по делу Robinson], Союз, хоть и запоздало, начал сходную кампанию против параллельного данному бессердечия — рассматривать алкоголика как преступника, а не как больного человека, которым он является. Союз продолжит приводить закон в соответствие с медициной и справедливостью292.

Маркманн увязывает медицину и справедливость так, как если бы их задачи были идентичны. К сожалению, они зачастую противоречат друг другу293. В 1971 г. ACLU гордо сообщал: «Совет директоров ACLU продолжает совершенствовать свою политику в отношении психиатрических госпитализаций… должна быть уверенность в том, что лицо, подвергающееся госпитализации, получит адекватное обращение»294. Какое обращение получит такой индивид, если у него нет заболевания и он не желает иметь дел с психиатром, лишающим его свободы?295 Пока Американский союз гражданских свобод совершенствует свою политику в том, как наилучшим образом оправдать лишение психиатрических рабов свободы, жертвы множатся296.

В 1978 г. моя критика поддержки Союзом психиатрического принуждения вызвала гневную отповедь Арье Нейера, в то время — исполнительного директора Союза. Вместо того чтобы задуматься о моем предположении — о том, что организация, посвятившая себя гражданским свободам, должна ценить личную свободу и личную ответственность выше психиатрического лишения свободы, замаскированного под медицинское лечение, Нейер наивно повторил, что ACLU стремится к «уточнению критериев госпитализации»297. Лидеры и участники ACLU считают принуждающего психиатра представителем и защитником его принуждаемой жертвы. Они не могут понять, не говоря уже о том, чтобы содействовать, идею упразднения этой пагубной практики во всей полноте. Откуда вожди ACLU получили свои идеи