Царь собственной персоной - Роман Баданин Страница 27

здоровьем», — вспоминает состояние Черкесова на тот момент его знакомый133. Расплата была неминуемой и скорой. Прежде чем уволить Черкесова с поста начальника наркополиции, Путин, как говорит участник той истории134, «по-пацански» предложил своему бывшему коллеге пост посла в Финляндии. И Черкесов не «по-пацански» отказался, чем сделал свою опалу еще более болезненной. Впрочем, ничтожной, если сравнивать с опалами Цепова и Литвиненко.

А неопределенность разрешилась в декабре 2007 года. В самый последний момент в Кремле разыграли нехитрый спектакль — на прием к Путину пришли лидеры сразу четырех партий во главе со спикером Госдумы и руководителем провластной «Единой России» Борисом Грызловым. От имени всех собравшихся Грызлов предложил выдвинуть кандидатом в президенты Медведева. Путину оставалось лишь улыбнуться и сказать «да».

Теперь можно утверждать, что спектаклем была вообще вся история с двумя «преемниками». По крайней мере, один из информированных собеседников уверяет, что Путин никогда не рассматривал Иванова всерьез. Точнее, наоборот, видел в нем слишком серьезную угрозу для своего будущего. «Он считал, что Сергей не отдаст ему власть назад», — говорит собеседник, подчеркивая: важнейшую роль в антипатии Путина сыграло то, что Иванову благоволила американская администрация, считавшая его более зрелым политиком, чем Медведев135.

А c Медведевым Путин не просчитался. Возглавив страну в 2008 году, новый президент первым же решением назначил Путина премьер-министром, а де-факто как минимум соправителем. Иногда Медведев позволял себе ограниченную самостоятельность, но в вопросах не первой политической важности136. В итоге в 2012 году он покорно вернул Путину президентскую власть, чем, видимо, продемонстрировал верность патрону. Путин в ответ назначил Медведева председателем правительства. Наши собеседники в Кремле были тогда уверены: глава государства благодарен Медведеву настолько, что того ждут блестящие политические перспективы. «У Дмитрия Анатольевича точно все будет хорошо», — говорил один из кремлевских начальников137. Впрочем, уже скоро Путин покажет собственное, весьма своеобразное, понимание верности.

По иронии судьбы, после возвращения Путина на трон первым не у дел остался Грызлов — тот, кто сыграл главную роль в спектакле по выдвижению Медведева в президенты. Вообще этот политик с неприметным лицом своей карьерой обязан тому факту, что учился в одной школе с Патрушевым, любимым «чекистом» Путина. С приходом того к власти Грызлова сначала сделали главой российской полиции, а затем и вовсе четвертым человеком в государстве, каковым формально считается председатель Госдумы. На этом месте он запомнился тем, что безропотно принимал придуманные в Кремле законы, оправдывая себя фразой, вошедшей в российский фольклор: «Парламент — не место для дискуссий» (в действительности Грызлов выразился чуть многословнее, но так же по смыслу: «Государственная дума — это не та площадка, где надо проводить политические баталии»). В 2012 году этот комичный персонаж стал для руководства страны обузой. На одной из встреч, где обсуждался состав нового правительства, Грызлов внезапно понял, что его фамилия ни разу не прозвучала. «А как же я?» — растерянно спросил он. И получил ответ: о нем «забыли», но «обязательно что-нибудь придумают»138. В итоге ничего сколько-нибудь значимого для Грызлова так и не придумали. А спикером Госдумы Путин как бы в насмешку сделал своего сослуживца по КГБ Сергея Нарышкина. При нем Дума не только не стала местом для дискуссий, но и заслужила еще более обидную характеристику: теперь нижнюю палату российского парламента называют «бешеным принтером» — за то, с какой скоростью она штампует самые дикие законы.

Дальше — больше. Путин и «чекисты» в его окружении развязали жестокую охоту за людьми Медведева. Вот некоторые примеры:

— Братья Зиявудин и Магомед Магомедовы, близкие к Медведеву бизнесмены, — приговорены к 19 и 18 годам тюрьмы за создание преступного сообщества.

— Михаил Абызов, министр в правительстве Медведева, — приговорен к 12 годам колонии за создание преступного сообщества.

— Никита Белых, назначенный при Медведеве губернатор Кировской области и один из лидеров либеральной партии СПС, — приговорен к 8 годам тюрьмы за взятку.

— Ахмед Билалов, близкий к Медведеву предприниматель и вице-президент Олимпийского комитета России, был вынужден бежать из страны, спасаясь от уголовного преследования.

— Аркадий Дворкович, ближайший соратник Медведева и вице-премьер в его правительстве, лишился всех значимых постов. Отдельной и показательной издевкой было то, что друзей вице-премьера — Зиявудина Магомедова и Михаила Абызова — задержали сразу после его дня рождения, куда они были приглашены (Магомедова в 2018 году, а Абызова — в 2019-м).

— Константин Чуйченко, одногруппник Медведева, начальник контрольного управления президента, позже вице-премьер его правительства, был переведен на малозначимый пост министра юстиции.

— Александр Коновалов, ученик Медведева на юрфаке Санкт-Петербургского университета, потерял пост министра юстиции.

Возможно, Медведев остро переживал происходящее и со страной в целом, и со своей собственной карьерой. Летом 2014 года, вскоре после аннексии Крыма, авторы этой книги стали свидетелями того, что с главой правительства происходит что-то неладное.

В августе того года планировалось торжественное мероприятие — Путин и Медведев должны были встретиться с депутатами российского парламента в Ялте, историческом городе на юге Крыма. Мероприятие было призвано символизировать счастливое возвращение полуострова в состав России, а на деле показало разлад в российской верхушке. Утром в день торжеств случился конфуз — в официальном твиттер-аккаунте Медведева внезапно появились посты о том, что ему стыдно за действия правительства, он уходит в отставку, а грядущую встречу в Ялте считает бессмысленной.

Twitter Дмитрия Медведева, 2014 г.

Посты появлялись на протяжении едва ли не целого часа, после чего пресс-служба правительства сообщила, что аккаунт премьер-министра якобы взломали хакеры. Однозначно признать это правдой невозможно. Но странности на этом не закончились. Вскоре выяснилось, что Кремль запретил телевизионщикам транслировать мероприятие в прямом эфире, а журналистам информагентств — передавать со встречи в Ялте срочные сообщения. «Нам пришло строгое указание — не давать „молнии‟», — растерянно пояснил нам корреспондент ТАСС. «Молнии» — обязательный для статусных мероприятий жанр. Когда кто-то из руководства страны делает важное заявление, журналисты передают его с пометкой «молния», и как особо срочное оно не проходит проверку редактора. Администрация Путина, конечно, полновластно руководит российскими государственными СМИ, о чем мы расскажем в заключительной части этой книги, но такие приказы были беспрецедентными. В Кремле явно хотели обезопасить себя от какого-то форс-мажора, например, на тот случай, если кто-то из чиновников скажет что-нибудь неожиданное.

Странности продолжались. Выступили все — Путин, спикер Госдумы Нарышкин, лидеры всех партий. И только премьер Медведев молча сидел на сцене. Путин тихо, но очень фамильярно спросил его: «Дим, скажешь что-нибудь?» Премьер в ответ